Орки, на мой взгляд, самый «проблемный» народ Средиземья. Чего только о них не писали вплоть до того, что они – бедные и несчастные жертвы «эльфийской пропаганды» или даже «дикари, очернённые европейскими колонизаторами» [Фрумкин 2013: 217]. Такие, мягко сказать, произвольные трактовки породили не менее ожесточённые споры о расизме Толкина, что не способствовало более глубокому пониманию его творчества. Поэтому обратимся, как всегда, к текстам.
ОРКИ У ТОЛКИНА
Этимология
Слово ork с основой orq- встречается уже в первом словаре Квенья «Квеньякветса», но означает не собственно орков, а “monster, ogre, demon” [Qq: 70R] и даже “giant” [PME: 70R]. Причём у него есть любопытный синоним: kalimbo “a savage, uncivilized man, barbarian; giant, monster, troll” при kalimbardi “the Germans” [Qq: 44R], отсылающий нас к теме Первой мировой войны.
Привычное значение “goblin” появляется в «Этимологиях» 30-х годов: ÓROK-: *órku “goblin”, Qu. orko (pl orqi) ON orko; N orch; Dor urch; Dan urc [Etym: 379], в «Хоббите» слово orc объясняется как форма из языка Хоббитов [Hobbit: 1], а в комментариях к «Властелину Колец» – как заимствование из Всеобщего Наречия Вестрона, где оно звучало как orka и было адаптировано Эльфами в Квенья как orco и Синдарине как orch [WPP: 47].
Подробно происхождение и значение этого слова объясняется в Приложении С. «Elvish names for the Orcs» к поздней работе «Quendi and Eldar»: общеэльфийский корень *RUKU имел, вероятно, значение “fear”, если судить по производным в Квенья rukin “I feel fear or horror”, ruhta- “terrify”, rukima “terrible”, (a)rauko (< *grauk-) “a powerful, hostile, and terrible creature” и Синдарине (g)raug, groga- “feel terror”, gruitha- “terrify”, gorog (< *guruk) “horror” [QE: 415]. Согласно этой работе, исконная форма в Квенья выглядела как urko и редко использовалась в Валиноре, сохраняя древнее значение “anything that caused fear to the elves, any dubious shape or shadow, or prowling creature”, то есть попросту “'bogey” [там же: 390]. Поздняя форма ork (pl orkor) появилась уже в Средиземье, когда Нолдоры встретили и орков, и Сумеречных Эльфов, которые называли орков orch(oth). Слово uruk из Чёрного Наречия и RKHS из языка Гномов тоже были эльфийскими заимствованиями [QE: 390-391]. Вариантом того же корня является и корень *(n)guruk, который восходит к сочетанию утяжелённого варианта *(g)ruk и отдельного корня *NGUR “horror”. Производные этого корня встречаются в Синдарине: gorth, gorthob “horror, horrible” и gorgor “extreme horror” [QE: 415].
Хочется обратить особое внимание на созвучие исконно квенийского urko и русского слова урка.
Несмотря на то, что в «Этимологиях» слово гоблин является переводом эльфийского слова orc, анализ контекстов даёт более сложную картину. Вообще, в ранний период своего творчества (1914 г.) слова, обозначающие разнокалиберных волшебных персонажей (fairies “феи и эльфы”, leprechauns “лепреконы”, gnomes “гномы”, goblins “гоблины”), Толкин использует не очень последовательно, зачастую смешивая, как, например, в стихотворении «Шаги Гоблинов», где гоблинами у него вообще называются Нолдоры [GF: 64-5]. Объясняется это тем, поначалу Толкин имел довольно смутное представление о внешнем облике и сущности своих персонажей, опираясь на привычную ему британскую традицию, и только потом, постепенно создал стройную систему народов Средиземья. В этом плане показателен и контекст из легенды о падении Гондолина, где орки характеризуются как «Melko’s goblins» [FG: 157]. Словосочетание становится понятным, если учесть, что английское слово goblin означает, вообще-то, домового. То есть орки здесь – это «домовые Мелько». Подобное определение как нельзя лучше отражает сказочный, фольклорный колорит «Книги Утраченных Сказаний», несколько контрастирующий с эпической атмосферой «Сильмариллиона».
В «Легенде о Тинувиэли» орки и гоблины упоминаются как разные, хотя и похожие существа: «The wandering bands of the goblins and Orcs – foul broodlings of Melko» [Tinúviel: 14] – «бродячие банды гоблинов и Орков – мерзких порождений Мелько». Позднее, в письме Милтону Уолдмэну Толкин употребляет слово гоблин как эквивалент эльфийского Орк [Letters, № 131].
Внешний вид
Внешность орков описана довольно подробно в самых разных источниках и особо не менялась со временем. Так, в «Книге Утраченных Сказаний» они изображаются как «Creatures of a squat and of unlovely stature… most evil faces had they, and their voices and their laughter was as the clash of stone and metal» [TF: 99] – «существа приземистые и противные на вид… со злыми лицами, а их голоса и смех походили на грохот камней и скрежет металла». В другом месте то же повторяется с дополнительными подробностями: «Their hearts were of granite and their bodies deformed; foul their faces wich smiled not, but their laugh that of the clash of metal» [FG: 157] – «Их сердца были из гранита, а тела уродливы, на отвратительных лицах никогда не было улыбки, а смех напоминал скрежет металла».
Выражение «сердца из гранита» можно найти ещё в одном подробном описании орков, которое приводит Энт Древобород: henulka-morimaite-quingatelko-tinga(sinca)hondo-rakkalepta-saurikumba “evileyed-blackhanded-bowlegged-flinthearted-clawfingered-foulbellied-bloodthirsty” [SD: 68]. Из этих записей мы узнаём, что у них злые глаза, чёрные руки, кривые ноги, каменные сердца, когтистые лапы и гнилые утробы; к тому же они кровожадны.
Мотив каменного сердца – не изобретение Толкина. Он встречается, например, в одноимённой сказке Вильгельма Гауфа, где главный герой продаёт душу злому духу по имени Голландец Михель и вместе с богатством получает каменное сердце взамен человеческого [Гауф 2019: 133-183, 311-359]. Однако в поздних рукописях данный мотив получает неожиданное объяснение, отличное от того, что мы находим у Гауфа: «Sincahonda referred to their immense staying power in exertion, marching, running, or climbing, which gave rise to the jesting assertion that their hearts must have been made of some exceedingly hard substance; it did not mean pitiless» [GS: 176] – «эпитет sincahonda подразумевал невообразимую устойчивость к физическим нагрузкам: долгим переходам, бегу, лазанию, так что возникло шутливое предположение, что сердца орков сделаны из какого-то сверхпрочного материала; к безжалостности это не имело отношения».
В Песне VII из поэмы «Лейтиан» упоминаются «the matted hair all lank and black…, ears… hideous, and agape their mouths, and like a fang each tooth…» [Leithian: 226] – «свалявшиеся прямые чёрные волосы…, огромные уши и разинутые клыкастые пасти».
Всё это хорошо согласуется с позднейшим описанием орков в отдельной статье раздела «Мифы изменённые»: «The Orcs were beasts of humanized shape (to mock Men and Elves) deliberately perverted/converted into a more close resemblance to Men» [MT: 410] – «Орки были зверями в человеческом облике (насмешкой над Людьми и Эльфами), умышленной и извращённой подделкой, больше всего напоминавшей именно Людей».
Ну и классическое описание из письма Акерману за 1958 год, вызвавшее столько нареканий: ««The Orcs are definitely stated to be corruptions of the 'human' form seen in Elves and Men. They are (or were) squat, broad, flat-nosed, sallow-skinned, with wide mouths and slant eyes: in fact degraded and repulsive versions of the (to Europeans) least lovely Mongol-types» [Letters, №210] – «Орки совершенно точно были извращённой «человеческой» формой, которую мы видим в Людях и Эльфах. Они приземистые, широкоплечие, плосконосые и желтокожие, с огромными ртами и раскосыми глазами – фактически деградировавшая и отвратительная (для европейцев) разновидность самого некрасивого монголоидного типа». Как говорится, комментарии излишни. Впрочем, как мы увидим далее, Толкин и здесь умудряется противоречить сам себе.
Происхождение
Самое первое упоминание о происхождении орков встречается в легенде о падении Гондолина: «All that race were bred by Melko of the subterranean heats and slime» [FG: 157] – «Эту расу Мелько создал из шлама и подземных огней». Обратите внимание на особенности значения слова slime: “слизь; липкий ил; шлам, муть” [Мюллер 2013: 755]. Обобщённо шлам – это отходы промышленного производства. В нефтяной отрасли «согласно определению Отраслевого стандарта ОСТ 51.01-06-85 буровой шлам – это измельчённая выбуренная порода, загрязнённая остатками бурового раствора… является одним из видов отходов, образующихся в процессе бурения нефтяных и газовых скважин. Выбуренная порода содержит компоненты отработанного бурового раствора и породы, слагающей разрез (песчаник, глина, и др.). Буровые отходы образуются следующим образом. В процессе бурения в скважину подается буровой раствор, который смазывает и охлаждает инструмент, выводит на поверхность выбуренную породу, компенсирует внутрискважинное давление, снижает интенсивность образования и укрепляет стенки скважины. В результате на поверхности образуются буровые сточные воды, отработанный буровой раствор и загрязненная выбуренная порода (буровой шлам)» [Поварова 2020: 218].
В металлургии шлам – это «один из побочных продуктов производства металла, вычищаемый из доменной печи» [Королёва 2021: 126]. В связи с нашей темой особенно интересно описание металлургического шлама: «ночью особенно, когда вагонетки там выкатятся, там на эту насыпь-то вываливают эту красную, как лава, растекается. Всё, говорит, ну зрелищно это было. Я только могу это представить: как лава, дак это как всё течет в воду там, остывает» [там же].
Описание это интересно тем, что в ранних версиях «Книги Утраченных Сказаний» порождения Чёрного Властелина были не живыми существами, а технологическими продуктами. В публикации «Толкин и Первая мировая война» я подробно разбирал примеры с драконами, осаждавшими Гондолин: «Melko assembled all his most cunning smiths and sorcerers, and of iron and flame they wrought a host of monsters… Some were all of iron so cunningly linked that they might flow like slow rivers of metal or coil themselves around and above all obstacles before them, and these were filled in their innermost depths with the grimmest of the Orcs with scimitars and spears; others of bronze and copper were given hearts and spirits of blazing fire…»[FG: 170] ‒ «Мелько собрал всех своих самых искусных кузнецов и колдунов, которые создали из железа и пламени множество чудовищ… Некоторые состояли из хитро соединённых металлических пластин, так что могли извиваться, подобно рекам из стали, или свиваться кольцами и огибать любое препятствие, а внутри них сидели самые свирепые Орки с копьями и ятаганами. Другие, из бронзы и меди, были наполнены пылающим огнём…».
Эхо этого мотива мы встречаем в «Хоббите», где про гоблинов сказано, что «it is not unlikely that they invented some of the machines that have since troubled the world, especially the ingenious devices for killing large numbers of people at once, for wheels and engines and explosions always delighted them…» [Hobbit: 65] ‒ «Не исключено, что именно гоблины изобрели некоторые машины, которые доставляют неприятности человечеству, особенно те, которые предназначаются для уничтожения большого числа людей за один раз. Механизмы, моторы и взрывы всегда занимали и восхищали гоблинов» [Хоббит: 74].
Но уже в классической версии «Сильмариллиона» происхождение орков связано с живыми существами, а конкретнее – с Эльфами: «All those of the Quendi who came into the hands of Melkor, ere Utumno was broken, were put there in prison, and by slow arts of cruelty were corrupted and enslaved; and thus did Melkor breed the hideous race of the Orcs in envy and mockery of the Elves… For the Orcs had life and multiplied after the manner of the Children of Ilúvatar» [Silm: 39] – «Все Квенди, что оказались в руках Мелькора до разрушения Утумно, были брошены там в темницу, где их постепенно растлили и поработили с помощью жестокого колдовства. Так Мелькор вывел ужасную расу Орков в насмешку над Эльфами и из зависти к ним… Ибо Орки живут и размножаются подобно Детям Илуватара».
В специальной статье, посвящённой оркам, Толкин сделал следующие обобщения:
«1. As the case of Aule and the Dwarves shows, only Eru could make creatures with independent wills, and with reasoning powers. But Orcs seem to have both: they can try to cheat Morgoth / Sauron, rebel against him, or criticize him.
2. Therefore they must be corruptions of something pre-existing.
3. But Men had not yet appeared, when the Orcs already existed. Aule constructed the Dwarves out of his memory of the Music; but Eru would not sanction the work of Melkor so as to allow the independence of the Orcs. (Not unless Orcs were ultimately remediable, or could be amended and “saved”?)» [MT: 409] –
«1. Как показывает случай с Гномами Ауле, только Эру мог создавать существ с независимой волей и способностью мыслить. Но Орки, похоже, обладали и тем, и другим, так как они могли обманывать Моргота и Саурона, бунтовать против них и критиковать их.
2. Поэтому они должны быть результатом порчи чего-то, что существовало до них.
3. Однако Орки существовали уже до Людей. Ауле создал Гномов по воспоминаниям о Музыке, но Эру не одобрил бы работу Мелькора, чтобы позволить Оркам стать самостоятельными (иначе Орков можно было бы полностью исцелить, изменить к лучшему и “спасти”?».
Там же Толкин отмечал, что Орки могли «получаться» из разных существ – и Майаров, и Эльфов, и появившихся позднее Людей [там же: 410-411].
ОРКИ В ЗЕРКАЛЕ ЯЗЫКА
Орк
Как и большинство названий мифологических существ, слово orc Толкин взял из древнеанглийской литературы, а конкретнее из поэмы «Беовульф» ‒ древнейшего полностью сохранившегося и датированного памятника германской литературы (кон. VII-нач. VIII вв.). В эпизоде с чудовищем Гренделем, которое терроризировало чертог короля Данов Хродгара, говорится, что оно было потомком Каина, как и все прочие персонажи древней мифологии: eotenas ond ylfe ond orcneas «великаны, эльфы и орки» (Beow: 112).
Форма множественного числа orcneas трудна для понимания. Исследователи сходятся на том, что это – словосложение, состоящее из двух основ, но вопрос в том, каких? В комментариях к «Беовульфу» рассматриваются две основные версии:
1. исландское ǿrkn “тюлень” и древнеангл. eoh “конь”;
2. древнеангл. orc “демон” и nē(o) “труп” (Beow: 112 note).
Первая версия крайне неправдоподобна, так как безобидные морские животные плохо вписываются в компанию демонических потомков Каина и мало связаны с эльфами и великанами.
Вторая плохо укладывается в древнеанглийскую грамматику, так как существительное nē(o) относится к сильному склонению основ на -wa- и в именительном падеже множественного числа имеет форму nē(o), а не nēas, что характерно для сильного склонения основ на -a-, как, например, та же форма eotenas. Разумеется, здесь возможно смешение типов склонения, или табуистическая деформация, или аналогия с формой eotenas. Для того чтобы определить наиболее вероятную этимологию слова, я использую предложенный в диссертации вместе с моим научным руководителем С.Г. Проскуриным метод анализа художественного имени с последовательным подключением контекста – текста – культурной среды и учётом авторской (в нашем случае – Толкиновской) версии происхождения художественного слова, а начну я со слова orc “a devouring monster, an ogre”, которое происходит от названия царства мёртвых и его хозяина в древнеримской мифологии – лат. Orcus [NEDVII: 177].
Этимология латинского слова неизвестна, хотя некоторые исследователи связывают его с исходным глаголом arceō “запирать, заключать” [LEW: 221], то есть Orcus полностью повторяет значение эльфийского эквивалента Mandos – “castle of custody” [AFA: 350], которое у Толкина также обозначало и место, и имя его хозяина [там же: 455].
Такого же мнения придерживается и Г. Кёблер, хотя он считает древнеанглийскую форму самостоятельной, просто родственной латинскому слову и реконструирует прагерманскую форму *urka со значением “Ungeheuer (чудовище)” из индоевропейского *h2rek’- “schützen (ограждать, хранить, охранять)” (лат. arceō) [Köbler]. Эта реконструкция примечательна, так как совпадает с исконной формой в Квенья urko.
Но я хочу обратить внимание на второе значение – “the infernal region”, – также связанное с лат. Orcus, и выявляемое из контекста, зафиксированного в так называемых глоссах, то есть списках иноязычных или непонятных слов с толкованием: orcþyrs oððe heldeofol “орктурс, или демон из преисподней” [Bosworth-Toller: 764].
Слововсложения orcnēas и orcþyrs образованы по одной модели, где древнеангл. orc явно означает не существо, а место, то есть ад (древнеангл. hel). Слово hel восходит к корню *k’el “to cover” [EDPG: 204], синонимичному с корнем *h2rek’-, от которого происходит слово orc. Если предположить, что элемент nēas действительно связан с формой nē(о) “труп”, то orcnēas – это ожившие мертвецы из преисподней. Об этом, кстати, пишет и Т. Шиппи [Shippe, 1983: 65].
Данная этимология не отменяет значения “a devouring monster, an ogre (Ungeheuer по Кёблеру)”, которое, как и древнеисландск. hell (и Толкиновкое Mandos) отражает персонификацию места, где обитают умершие. Подобную картину мы наблюдаем в производных другого корня – *h2lek- “to ward off, defend”, синонимичного, а, возможно, и родственного корню *h2rek’-: древнеинд. rakṣa “сторож”, rakṣas “вред, ущерб; грусть, печаль; злой демон”; греч. τὸ ἄλκαρ “защита, оплот”, ἡ ἀλκή “военная сила; оборона; Abwehr”, ἄλκιμος “сильный, мужественный”; герм. рунич. aluh “амулет”; англосакс. ealh “защита”; старолит. elkas “священная роща”; латыш. èlks “истукан” [IEW: 68, EDPG: 22].
Гоблин
Английское слово goblin по происхождению проще, чем orc. Оно заимствовано из французск. gobelin, а то, в свою очередь, из вульгарнолат. cobā lus и фракийско-фригийск. κοβᾶλος “злой демон” [CEDEL: 667; EWBG: 151]. Бикс отмечает только связь слова с простонародной лексикой комедий, где оно означало “rogue, mischievous knave (genies)” [EDG: 727-28], но в словаре Покорного слово κοβᾶλος возводится к корню *keu2 “гнуть” с расширением *keub: древнеинд. kubra “дыра в земле; могила”; англ. hobble “хромать”; лат. kukis “гном; крапивник (Troglodytes Troglodytes)”; русск. кука “кулак”, кукиш.[IEW: 588-592]. Производные этого корня очень точно соответствуют определению орков в древнеанглийском – ожившие мертвецы из мира мёртвых (ср. древнеинд. kubra “дыра в земле; могила”).
Подобную смысловую параллель можно найти и в текстах Ветхого Завета, где древнееврейск. shə’ôl имеет похожий спектр значений: “Шеол; глубина, бездна; обитель теней; подземелье с гротами и провалами, которые считались входами в Ад; чудовище, пожирающее тела умерших; могила”.
ТАК КТО ЖЕ ТАКИЕ ОРКИ?
Технические поделки
Интересно, что в ранних версиях все порождения Мелькора (Мелько), да и некоторые другие твари, являются чисто техническими поделками. Так, первое упоминание о драконах связано с Вратами Ночи: «Its pillars are of the mightiest basalt and its lintel likewise, but great dragons of black stone are carved thereon, and shadowy smoke pours slowly from their jaws» [HV: 215-216] – «Их колонны из прочнейшего базальта, а на них из чёрного камня вырезаны драконы, из пасти которых извергается призрачный дым», а в легенде о падении Гондолина, как уже говорилось раньше, драконы были танками и бронетранспортёрами.
Орки, как уже отмечалось выше, тоже были созданы из шлама и подземного жара, то есть, по сути, были продуктами горнодобывающей промышленности. Но эта идея косвенно сохранилась и в поздних рукописях, где говорится, что речь орков была всего лишь записью, которую Моргот вложил в них, или чем-то вроде эхолалии, то есть механического повторения чужой речи [MT: 410], а далее прямо используется словосочетание robotic servitude “роботизированная (автоматизированная?) покорность”.
Более того, эпитет flint-hearted позволяет предположить, что орки были не только чистыми андроидами, но и киборгами, что очень в духе Толкиновской идеи о враждебности технологий, красной нитью проходящей через всё его творчество.
Живые мертвецы
Если же рассматривать этот эпитет как чистую метафору, соотносимую со сказкой Гауфа «Холодное сердце», а также вспомнить реконструкцию древнеанглийского слова orcnēas и фракийско-фригийского κοβᾶλος, то орки – это несомненно ожившие мертвецы. В сказке Гауфа, кстати, как и орки у Толкина, главный герой после того, как Голландец Михель вставил ему каменное сердце, тоже никогда не улыбался, что намекает на его «омертвелость». Если рассматривать орков как оживших мертвецов, то становится понятным, почему они обитают в пещерах и подземельях – индоевропейские этимологии слова goblin (*keub: древнеинд. kubra “дыра в земле; могила”) и древнееврейск. shə’ôl (“подземелье с гротами и провалами, которые считались входами в Ад; чудовище, пожирающее тела умерших; могила”) недвусмысленно отождествляют пещеры с могилами, что отражает исторические реалии древних похоронных обрядов, когда умерших хоронили в пещерах.
Косвенно та же идея отражена в поздней работе «Аман и Смертные Люди» из раздела «Мифы Изменённые», где есть очень любопытное рассуждение о том, почему Людям нельзя было жить в Бессмертных Землях. Дело в том, что, согласно классической концепции, Смерть – это Дар Илуватара Людям, и заключается он в том, что «that the hearts of Men should seek beyond the world and should find no rest therein» [Silm: 29] – «души людей должны стремиться за пределы мира и не находить покоя в нём». Поэтому, как пишет Толкин, если Смертный попытается жить в Бессмертных Землях, то его тело, или по-эльфийски hroa, не сможет умереть, но связь этого тела и души (по-эльфийски fёa), когда-нибудь разорвётся и «the fёa would in loathing and without pity desert the hroa, and it would live on, a witless body, not even a beast but a monster, a very work of Melkor in the midst of Aman, which the Valar themselves would fain destroy» [MT: 430] – «fёa с ненавистью и без жалости покинет hroa, которое останется жить бессмысленным телом – даже не животным, но чудовищем, настоящим порождением Мелькора в самом сердце Амана, порождением, с которым не смогут справиться и Валары».
В этом фрагменте недвусмысленно описывается процесс создания орков согласно поздним версиям, а именно: Мелькор брал готовые живые формы и вытравливал из них fёa, сохраняя жизнеспособность hroa, или заключая в них падших духов, как, например, в случае с майарами, о чём я писал выше.
Также интересно сопоставить этот фрагмент с описанием бессмертного мага из романа Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». Идеи этого романа отчасти близки идеям Толкина, ибо бессмертие У. Ле Гуин трактует как результат моральной порчи и деградации: «Бессмертие. Каждая живая душа жаждет этого, и чем эта душа здоровее, тем сильнее жажда жизни. Но будь осторожен… Ты из тех, кто может осуществить своё желание.
– И что тогда?
– Упадок. Позабытые искусства. Утратившие голос певцы. Невидящие глаза. А дальше? Король-обманщик на троне Земноморья. Навечно. И навечно земли его пребудут в разрухе. Не будет рождений, не будет детей. Не начнутся новые жизни. Только те, что смертны, способны нести в себе жизнь. Только в смерти – залог возрождения [Ле Гуин, 1993: 525]. По этой причине бессмертный маг становится монстром, подобным эльфийскому hroa, покинутого fёa. Но я бы хотел обратить внимание на одну интересную деталь: «Ибо даже убитый, он всегда восстаёт из мёртвых во плоти и крови, – поэтому драконы теперь боятся его, считая, что он создан неживой природой» [Ле Гуин, 1993: 547]. Эта деталь объединяет мотивы технической поделки и ожившего мертвеца, углубляя образ орков.
Мёртвые по делам своим
В публикации «Эльфы: Смерть и Бессмертие» я отмечал, что слова, обозначающие смерть в различных языках и особенно в древних текстах, редко подразумевают смерть в буквальном, биологическом смысле. Так английск. mortal имеет следующие значения: “смертный; смертельный; неумолимый, жестокий, беспощадный; страшный, ужасный, чрезвычайный”. Древнерусское прилагательное смьртьнъ также означает “причиняющий смерть; ядовитый”, ср. выражения смертные травы, смертный грех, смертный бой (в смысле смертельная битва) и русское прилагательное бессмертный “незабвенный” [Даль 1880: 75]. Наиболлее яркую картину, объединяющую все предыдущие смыслы, даёт китайск. сы3 “смертельный (до гробовой доски); смертный (заслуживающий смерти); стоячий (о воде); недействующий, забитый, глухой; тупой; инертный; в высшей степени” [Ошанин 1952: 664]. Ту же смысловую нагрузку несёт и древнегреч. νεκρός “смертный”: «И вас, мёртвых по преступлениям и грехам вашим» (Ефес 2:1).
Таким образом Смертность означает, прежде всего, смертельность и смертоносность, а также смертный приговор (в самом этом выражении заложена идея смерти за преступление). Как тут не вспомнить Заклятие на Кольце, где даётся очень точная характеристика Людям, ставшим прислужниками Саурона: «Nine for Mortal Men doomed to die» [LotR: 59] – «Девять – для Смертных Людей, обречённых умереть». Здесь имеется в виду их смертоносность в качестве Назгулов, поскольку англ. to doom означает ещё и “осуждать”. Интересно в связи с этим одно из положений нестяжателей – заволжских старцев, последователей Нила Сорского: «Нечего князю советоваться с иноками, с «мертвецами», умершими для мира…» [Велецкая 2009: 75]. Так что Назгулы были «мертвецами» не в каком-то там мистическом смысле, а во вполне реальном – они «умерли для мира», стали прислужниками Тьмы и смертоносными Кольценосцами.
В связи с этим хочу обратить ваше внимание на известный контекст из классической версии «Сильмариллиона». Когда в Белерианде впервые появились Орки, то Синдары «thinking them perhaps to be Avari who had become evil and savage in the wild» [Silm: 102] – «решили, что это, должно быть, Авари, одичавшие и ставшие злобными в глуши». Он интересен не только тем, что свидетельствует о сильных различиях в красоте Эльфов разных племён, но и тем, что это чуть ли не единственное у Толкина реалистическое описание причин появления Орков. Обычно он, следуя мифологической традиции, всё сваливает на Бога Зла, а здесь, несколько «обходным манёвром», но достаточно ясно намекает, что появление Орков – следствие одичалости и озлобленности. Сразу хочу оговориться, что это – не признак специфически западного, европейского отношения к дикарям и расизма, как думают некоторые, например, К.Г. Фрумкин, писавший, что «грубость и жестокость орков служат в книге Толкиена как бы доказательством того, что они злодеи. Позиция более чем удобная для колонизаторов: дикари виновны в своей дикости, колониальные войны оказываются, таким образом, чуть ли не актом возмездия» [Фрумкин 2013: 217]. Здесь исследователь явно подменяет понятия, обыгрывая два значения слова дикость: «первобытное, неокультуренное состояние» и «грубость, жестокость, неукротимый бешеный нрав; вандализм, действия, несовместимые с представлениями о приличиях, совести, разуме». И по текстам Толкина видно: орки – не дикари, а одичавшие Эльфы, причём, даже если брать «официальное» объяснение из «Сильмариллиона», согласно которому виновником их одичания был Чёрный Властелин, сути это не меняет:
«Those of the Quendi who came into the hands of Melkor… by slow arts of cruelty were corrupted and enslaved; and thus did Melkor breed the hideous race of the Orcs in envy and mockery of the Elves» [Silm: 47] – «Те Квенди, что оказались в лапах Мелькора,… были развращены и порабощены с изощрённой жестокостью; таким образом Мелькор из зависти к Эльфам и в насмешку над ними вывел ужасный народ Орков».
Орки подпадают совсем под другое определение, данное американским антропологом К. Гирцом, который утверждал, что, если человек не будет использовать свой интеллект, то он не превратится в «благородного дикаря» или «ребёнка с незамутнённым восприятием реальности», а станет «бесформенным чудовищем, не ведающим, куда оно идёт, и не способным к самоконтролю» [Geertz 1973: 99].
Преступники
Совершенно очевидно, что орки с этой точки зрения – вовсе не «раса», не «этнос» и не «народ», а метафора преступников и извращенцев, что заставляет по-новому взглянуть на форму эльфийского языка Квенья urko, созвучную прагерманскому *urka “чудовище, монстр”, и ключевые слова perverted “извращённый”, converted “переделанный”, corruption “порча; разложение” и beasts of humanized shape “звери в человеческом облике”.
Думаю, что не случайно «эльфийское» слово по форме совпадает с жаргонным обозначением преступников – урка, английское perverted – понятием перверсии в психопатологии, а corruption – коррупции в криминологии, и даже выражение зверь в человеческом облике мы употребляем для обозначения именно жестокого и беспощадного преступника, как, кстати, и слово чудовище (monster). Очевидно, что Толкин описывал орков с использованием слов, связанных с тяжелейшими отклонениями в социальной и психологической сферах общественной жизни, причём отклонениями, вызванными не стихийными биологическими факторами, а именно сознательным воздействием на человека (converted). Праэльфийский корень RUKU, о котором я писал выше, несмотря на значение “fear”, вполне сопоставим в данном случаес праэльфийским RUK² “pluck” [QVS: 102] и Qu rak- “break”, которое встречается в одной из версий поэмы «Oilima Marcirya» [MCOE: 222-223]. Сочетание звуков RK вполне укладывается в классификацию звукоподражаний и относится к так называемым квазиинстантам, то есть группе, объединяющей согласные, обозначающие серию непериодических резких, прерывистых звуков (лат. quasi- “как бы”): англ. crack; индонезийск. kerak; русск. дергать; якутск. тырк. Об этом я подробно писал в публикации «Фоносемантика».
По данным криминологии, «чем ниже уровень культуры, воспитанности и образованности преступников, тем грубее по характеру и примитивнее по мотивации совершаемое ими преступление» [Криминология 2009: 124]. Вспомним в связи с этим характерные замечания Арагорна и Леголаса, сделанные во время погони за сбродом, похитившим Мерри и Пиппина. Когда Арагорн, Леголас и Гимли отправляются в путь по следам орков, Леголас замечает: «No other folk make such a trampling… It seems their delight to slash and beat down growing things that are not even in their way» [LotR: 419] ‒ «Никто так не вытаптывает землю, как они… Похоже им нравится ломать и давить всё, что растёт, даже в стороне от пути». А когда друзья натыкаются на убитых северян, которых изрубили изенгардские орки Углука, Арагорн говорит: «There was a quarrel, I guess: it is no uncommon thing with these foul folk» [LotR: 422] ‒ «Полагаю, между ними произошла ссора – среди этих тварей такое не редкость» ‒ и оказывается прав. Да и в дальнейшем орки ведут себя именно как обыкновенные бандиты – грабят, убивают, грызутся меж собой и по любому поводу хватаются за оружие.
В работах по криминологии, кроме заметной связи наиболее тяжёлых и грубых преступлений (убийства, умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилования, грабежа и разбоя) с низким уровнем образования, упоминается и прямая связь с крайне отрицательными социальными отклонениями [Криминология 2005: 79], причём отклонения эти, как установил Ф. Энгельс в своей работе «Положение рабочего класса в Англии», объединяются под общим определением преступности по двум признакам: крайнее проявление неуважения к порядку и чисто эгоистический расчёт. «Первый признак преступности (крайнее проявление неуважения к порядку) отделяет ее от иных форм негативно отклоняющегося поведения, второй (чисто эгоистический расчет) – от революционной борьбы, идеалами которой является улучшение условий социальной жизни народа» [там же: 90]. Именно эти черты и проявляются у орков и прочей нечисти не только в книгах Толкина, но и в мифологии вообще. Кстати, этими же признаками отличался и Моргот, создатель орков, о котором в «Сильмариллионе» сказано достаточно много: «У него было понемногу от могущества и знаний всех валаров, но он обернул свои силы на злые цели и растратил их в неистовстве и тиранстве… От величия он пал через высокомерие до презрения ко всем, кроме себя самого ‒ и стал духом пустым и безжалостным. Понимание он обратил на тонкое извращение всего, что хотел использовать ‒ и сделался бесстыдным лжецом. Начал он с жажды Света, но, когда не смог завладеть им единолично, низвергся сквозь огонь и ярость во Тьму» [Сильм: 19].
И ещё один любопытный момент из криминологии. Исследователь Эллис «использует теоретический континуум «r/K-отбора» репродуктивных стратегий, которые предположительно максимизируют выживание вида, зависящее от конкурентной борьбы за ресурсы. Виды на полюсе r бурно размножаются и затрачивают мало времени на вынашивание и воспитание потомства. У видов на полюсе К потомство немногочисленно, но они уделяют много времени и энергии на его воспитание. Хотя люди относятся к полюсу К, вероятно, существует межиндивидуальная вариативность, и Эллис считает, что криминальная виктимизация отражает r-отбор. Он утверждает, что этим можно объяснить достаточно регулярное обнаружение взаимосвязи между преступлениями с наличием потерпевших и большим размером семьи, преждевременными родами и низким весом новорожденного, ранним началом половой жизни, беспорядочными половыми связями, разбитыми семьями, пренебрежением детьми и жестоким обращением с ними и меньшей средней продолжительностью жизни; все это он считает характерными особенностями r-отбора» [Блэкборн 2004: 170]. В этих двух теоретических континуумах нетрудно узнать орков и Эльфов.
Одним из значимых, хотя и не абсолютных признаков, связанных с преступным образом жизни, является физическая деградация [Блэкборн 2004: 176=177], что хорошо объясняет «безобразность» орков. От себя замечу, что тут речь идёт о внешности, изборождённой пороками и страстями, поскольку красота – это не только геометрия лица и тела, но и всестороннее развитие личности, в том числе и моральный облик. В связи с этим ещё раз процитирую американского антрополога К. Гирца, который утверждал, что, если человек не будет использовать свой интеллект, то он не превратится в «благородного дикаря» или «ребёнка с незамутнённым восприятием реальности», а станет «бесформенным чудовищем, не ведающим, куда оно идёт, и не способным к самоконтролю» [Geertz 1973: 99]. Это также подтверждается данными криминологии: «Убийцы – чаще всего импульсивные люди с высокой тревожностью и высокой эмоциональной возбудимостью, для которых в первую очередь важны собственные переживания и интересы и у которых не сформирована установка относительно ценности чужой жизни» [Антонян 2013: 21].
Обобщая, можно сказать, что крайне отрицательные социальные отклонения – эгоизм, агрессия, разврат и вообще неуравновешенный и неупорядоченный образ жизни – приводят к быстрому изнашиванию организма, изменению выражения лица и осанки, развязной походке и вульгарной речи, что и составляет основу безобразия орков.
Колонизаторы
Вернёмся к утверждению К.Г. Фрумкина о том, что «грубость и жестокость орков служат в книге Толкиена как бы доказательством того, что они злодеи. Позиция более чем удобная для колонизаторов: дикари виновны в своей дикости, колониальные войны оказываются, таким образом, чуть ли не актом возмездия» [Фрумкин 2013: 217]. Исходя из рассмотренного нами материала, думаю, что всё как раз наоборот: поскольку орки являются не дикарями, а именно одичавшими, коррумпированными и извращёнными Эльфами, то есть результатом деградации цивилизованных форм, при том что бесконечные захватнические войны вёл именно Моргот, эти существа становятся уже не жертвами колонизаторов, а самими колонизаторами. Орки – это воплощение злобных солдат-завоевателей, какому бы народу и какой бы эпохе они не принадлежали. Если мы говорим о Древней Руси, то орки – это мифопоэтический образ татаро-монгольских орд, если о Европе, то гуннов, а если о завоеваниях Нового Времени, то уже самих европейцев: от конкистадоров до фашистов Второй мировой и неонацистов нашего времени.
О параллелях с нацистами я уже писал в публикации «Нашествие орков». Так, например, эмблема Орков Минас Моргула: «Moon disfigured with a ghastly face of death» [LotR: 903] ‒ «Луна, обезображенная ужасным ликом смерти» ‒ чётко ассоциируется с ССовской дивизией «Мёртвая Голова» и кольцом «Мёртвая Голова» ‒ персональным наградным знаком, который выдавался членам СС лично Гиммлером [Lumsden 1995: 58]. Это к вопросу о том, что в действительности символизировали образы Мордора и его обитателей.
О глубокой идейной связи чумы XX века и колониальной политики стран Запада писали многие, но наиболее краткое и очевидное описание этих «цивилизованных» дикарей даёт Свен Линдквист: «Европейские завоевания в отдалённых юго-западных частях Южной Америки ещё не были завершены, когда Дарвин прибыл туда в августе 1832 года. Аргентинское правительство только приняло решение уничтожить всех индейцев, всё ещё господствовавших в пампасах. Выполнение задачи было доверено генералу Росасу. Дарвину довелось пересечься с ним и его войсками у реки Колорадо, и он говорил, что не встречал доселе более омерзительной банды головорезов. В Баиа-Бланка он увидел их снова, – мертвецки пьяных, покрытых грязью и блевотиной. Он беседует с командовавшим ими испанским офицером, который рассказывает ему о том, как они выбивали сведения из пленных индейцев о месте сбора их сородичей. Благодаря этим сведениям они застали врасплох 110 индейцев, которые все были захвачены или убиты, «потому что солдаты рубят всех без разбора» [Линдквист 2007: 122].
В свете биографии Толкина и международной обстановки того времени особенно интересно сравнение орков Моргота с Британской колониальной империей:
«Железо, а в дальнейшем сталь являлось движущей силой и опорой империализма. Массовое производство стало возможно благодаря изобретению Бессемера ‒ конвертерного способа переделки чугуна в сталь (1850) и разработке мартеновских печей в 1860-е гг.
Производя эти металлы в гигантских масштабах, британцы считали себя «титанами технологий». Именно технология увеличила их власть над огромными регионами мира ‒ особенно, в то время, когда крупные конкуренты боролись с внутренними проблемами (например, Германия объединялась, а Америка столкнулась с гражданской войной).
Коммерчески это давало британцам железную хватку и несравненную возможность дотянуться до самых удаленных мест. Они экспортировали столовые приборы в Тимбукту, металлические лома (известные, как «железные котлы») — в Мельбурн и Кимберли литейные цеха – в Чили, казармы – в Крым. Они выковали новое средневикторианское Монтевидео: «Свыше сорока миль железных труб, со всеми железными деталями, оборудованием, подвижными составами железных дорог, трамвайных путей, газопроводы и водопроводы были английскими. Английской была и железная арматура для строительства домов и магазинов, а также двух просторных рынков».
Они отправляли за границу готовые для монтажа секции или блоки железных маяков, таможенных постов, гостиниц с верандами и церквей с колокольнями (известные, как «дешевые храмы»). Британия обеспечивала переносные правительственные резиденции от Симлы до Фернандо-По. О последней сэр Ричард Бертон говорил: «Это гроб из рифленого железа, морг, обшитый панелями, в котором раз в год бывает мертвый консул» [Брендон 2011: 196-197].
«In Angband (железная темница – Е.В.) Morgoth forged for himself a great crown of iron, and he called himself King of the World. In token of this he set the Silmarils in his crown» [Silm: 71] – «В Ангбанде Моргот выковал для себя огромную железную корону и провозгласил себя Королём Мира, и в знак своей власти вставил в корону Сильмарилы».
«But the victory of the Elves was dear-bought for those of Ossiriand were light-armed, and no match for the Orcs, who were shod with iron and iron-shielded and bore great spears with broad blades» [Silm: 86] – «Но победа досталась Эльфам дорогой ценой, ибо легковооружённые воины Оссирианда и не могли сравнится с орками, обутыми в железо, с железными щитами и длинными копьями с широкими остриями».
«Гроб из рифлёного железа», «морг», где пребывает «мёртвый консул», лишь подчёркивает и конкретизирует метафору «мёртвых по делам их».
Очевидно, что это больше напоминает тех же европейских колонизаторов, а в XX веке – продолжателей их дела нацистов и НАТОвскую военщину, которые были настолько развращены и порабощены алчностью и безнаказанностью, что действительно превратились в чудовищ и принялись истреблять целые народы и цивилизации, которые превосходили их уровнем развития, но не смогли превзойти вооружением и сплочённостью, исключая Советский Союз. Но с падением СССР размах насилия «мёртвых по делам их» приобрёл фантастические размеры, вернувшись в эпоху конкистадоров и Опиумных войн: Югославия, Ливия, Ирак, Афганистан, Сирия и, наконец, Украина, которую НАТО превратило в настоящий аналог Изенгарда, «беспокойного кладбища», как описывал его Толкин, где, словно зловещие мертвецы, ожили самые страшные химеры нацистского прошлого Европы.
Колонизаторская, захватническая сущность деятельности орков подчёркивается во всех текстах: они «sometimes used to go on raids, especially to get food or slaves to work for them…» [Hobbit: 100]. – «В ту пору гоблины частенько устраивали набеги, чтобы добыть пищу или рабов.…» [Хоббит: 72-73]; «They make no beautiful things, but they make many clever ones… Hammers, axes, swords, daggers, pickaxes, tongs, and also instruments of torture, they make very well, or get other people to make to their design, prisoners and slaves that have to work till they die for want of air and light. It is not unlikely that they invented some of the machines that have since troubled the world, especially the ingenious devices for killing large numbers of people at once, for wheels and engines and explosions always delighted them» [Hobbit: 65] ‒ « Они не умеют делать красивых вещей, но зато отлично делают все злодейское (хитроумное – Е.С.)… Молоты, топоры, мечи, кинжалы, мотыги, клещи и орудия пытки — все это они прекрасно делают сами или заставляют делать других. Другие это пленники, рабы, которые работают на них, пока не умрут от недостатка воздуха и света. Не исключено, что именно гоблины изобрели некоторые машины, которые доставляют неприятности человечеству, особенно те, которые предназначаются для уничтожения большого числа людей за один раз. Механизмы, моторы и взрывы всегда занимали и восхищали гоблинов» [Хоббит: 72-73].
Сравните с Линдквистом: «В “Сердце Тьмы”… Конрад открывает дверь в империалистическую мастерскую и поэтапно исследует то, что историк Р. Хэндрик назвал “инструментарием империализма”: корабельные пушки, обстреливающие континентальные цели; железную дорогу, облегчающую разграбление континента; речной пароход, доставляющий европейцев и их оружие вглубь континента; “молнии Юпитера”, что тащат вслед за носилками Куртца, ‒ два дробовика, крупнокалиберное ружьё и лёгкий карабин; винчестер и винтовки Мартини-Генри, поливающие металлом африканцев на берегу… “Мы являемся к ним с мощью божества”, ‒ пишет Куртц в своём докладе “К международному обществу по искоренению туземных обычаев”. Он имеет в виду оружие. Оружие наделяет божественной мощью» [Линдквист 2007: 75].
Этот «инструментарий империализма» хорошо соотносится с технологическим переоснащением Нуменора во времена владычества Саурона: корабли, которые «ходили без парусов и были сделаны из металла, разрезавшего подводные скалы…», и «громовые стрелы», которые «били без промаха на огромные расстояния» [LR: 67]. А когда нуменорцы, подстрекаемые Сауроном, пошли войной на Богов, то «обрушили на Таникветиль громовые стрелы, и склоны её загорелись…» [LR: 15]. Технологическая «мощь божества» Моргота неоднократно упоминается и в «Сильмариллионе».
Использование рабов, которые работают до тех пор, пока не умрут от недостатка воздуха и света, также характерно для колонизаторов. Об использовании рабского труда транснациональными корпорациями, которые не гнушаются даже принуждением детей, много фактических данных приведено в книгах Клауса Вернера «Чёрная книга корпораций»: «”В Кот д'Ивуар, где выращивают основной урожай какао-бобов, большинство владельцев плантаций использует рабский труд”, ‒ говорит профессор социологии Кевин Бейлс (Великобритания)… Как только человеческое сырье оказывается отработанным, его отбрасывают прочь и заменяют новым: восьмилетний ребенок в Кот д'Ивуар не стоит и тридцати евро. Погибает он обычно через пару лет”… Столь же резки формулировки директора малийской организации “Спасите детей”, откуда “экспортируется” большинство рабов-детей в Кот д'Ивуар: “Кто пробовал какао, тот испил их крови”» [Вернер 2007: 36]. Об этом же много сказано и в книге Наоми Кляйн «No logo: Люди против брэндов» [Кляйн 2012].
Футуристические варвары
Интересно в связи с этим рассуждение К.И. Чуковского о футуризме, которое я цитировал в публикации «Толкин против футуристов», где русский писатель и критик обращает внимание на глубокую диалектическую связь между двумя противоречивыми тенденциями – стремлением к «урбанизму, к той могучей машинно-технической, американо-промышленной культуре, которая, изменив общечеловеческий быт, захватывает понемногу всю вселенную…» и тягой к «опрощению, к отказу от культуры, к пещерности, троглодитству, звериности» [Чуковский 2004: 71]. Чуковский прозорливо замечает: «Но, конечно, их противоречие — иллюзия: они обе лишь дополняют друг дружку, и одна без другой невозможны. Именно машинно-технический быт, покоряя нас все больше и больше, побуждает нас бежать от него. Чем больше человечество будет идти к небоскребам, тем страстнее в нем будет мечта о пещерах» [там же]. Это хорошо объясняет парадоксальное, на первый взгляд, сочетание в западной цивилизации высокотехнологичной оснащённости и ужасающего варварства, падения нравов, разгула насилия и вседозволенности по отношению друг к другу и другим народам, которое воплощено в философии трансгуманизма и которое теперь, в первой четверти XXI века стремится силой оружия захватить всю вселенную.
В неоконченном романе о Нуменоре Толкин устами Элендиля описывает примерно ту же картину: «Our towers grow ever stronger and climb ever higher, but beauty they leave behind upon earth… We have begun to slay one another. For Numenor now seems narrow, that was so large. Men covet, therefore, the lands that other families have long possessed. They fret as men in chains» [LR: 67] ‒ «Наши башни становятся всё мощнее и выше, но лишаются былой красоты… Мы стали убивать друг друга, а Нуменор кажется нам тесным, хотя в прошлом был достаточно просторным. Поэтому мы возжелали чужих земель, а чужаков заковали в цепи». Этот фрагмент – литературная иллюстрация к фактам, изложенным в книгах К. Вернера и Н. Кляйн.
Неудивительно, что прозападно настроенные представители «творческой интеллигенции» вдохновляются авангардом и футуризмом, идеи которого ясно сформулировал Ф. Маринетти: «Раз и навсегда плюнем на Алтарь Искусства и смело шагнем в неоглядные дали интуитивного восприятия! Поэты-футуристы, я учил вас презирать библиотеки и музеи. Врожденная интуиция – отличительная черта всех романцев. Я хотел разбудить ее в вас и вызвать отвращение к разуму. Кончилось господство человека. Наступает век техники! [Маринетти 1986: 163-167]. «А ну-ка, где там славные поджигатели с обожженными руками? Давайте-ка сюда! Давайте! Тащите огня к библиотечным полкам! Направьте воду из каналов в музейные склепы и затопите их!.. И пусть течение уносит великие полотна! Хватайте кирки и лопаты! Крушите древние города!» [там же: 162]. Нелишне напомнить, что Маринетти в конечном итоге стал фашистом и отправился на Восток, нести свои футуристические идеи гражданам СССР, совсем как теперь его идейные последователи вместе с неонацистами пытаются навязать то же самое народам России.
Сам Толкин в своих письмах дал этому однозначную оценку: «I am not a “democrat” only because “humility” and equality are spiritual principles corrupted by the attempt to mechanize and formalize them, with the result that we get not universal smallness and humility, but universal greatness and pride, till some Ore gets hold of a ring of power – and then we get and are getting slavery» [Letters, №186] – «Я не демократ по той простой причине, что духовные принципы равенства и смирения извращены попыткой механизировать и формализовать их, так что вместо всеобщей умеренности и смирения мы получим всеобщую гордыню и величие, пока один из Орков не наденет кольцо силы, и тогда нас ждёт всеобщее рабство».
К этому можно только добавить: не «получим», а уже получили.
Итог
Как и прочие мифологические персонажи, орки Толкина – это результат обобщения самых разных источников и являют собой чисто мифопоэтическое отражение самых разных представлений о зле и тёмной стороне человеческого характера от оживших мертвецов глубоко архаических мифов и ритуалов до крайних форм девиантного поведения, включающих особо тяжкие преступления, моральное разложение и захватнические войны.
С точки зрения литературного творчества и внешней истории Средиземья орки ни в коем случае не являются народом, расой или метафорой диких народов, противостоящих цивилизации. Из анализа конкретного материала ясно видно, что орки – это воплощение «крайне отрицательных социальных отклонений», или, если говорить словами Ф. Энгельса, – «крайнего неуважения к порядку», а физически – не дикая первобытная стадия развития человека, а результат одичания, деградации и полного физического и морального разложения представителей высокоразвитых цивилизаций.
Безобразие орков – это печать пороков и страстей, их «пещерность» и кровожадная жестокость – обратная сторона тотальной индустриализации, служащей только войне и порабощению других народов, но никак не улучшению жизни людей, что, как отмечал Ф. Энгельс, является следствием эгоистического расчёта и отличает преступный образ жизни от революционной борьбы.
«Омертвение» орков – результат их смертоносности и полного отрешения от реального мира и «растворение» в технологиях, когда человек становится придатком военной машины и окончательно теряет человеческое обличие.
То есть орки – вполне реальные твари и встречаются повсеместно, а произведения Толкина, данные языка и мифопоэтические тексты, на которые он опирался, дают нам возможность распознавать их и вовремя обезвреживать, а также не позволять себе деградировать до уровня цивилизованных варваров, думающих, что им всё дозволено только потому, что у них есть невиданная экономическая, политическая и технологическая мощь.
Тексты Толкина
Хоббит – Толкин Дж. Р. Р. Хоббит, или Туда и Обратно / Предисл. и послесл., пер. с англ. Н. Рахмановой. Стихи в пер. И. Комаровой, Г. Усовой. Худож. А. Шуриц. Изд. 2-е, исправ. ‒ Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1989.
Сильм – Толкин, Дж.Р.Р. Сильмариллион : эпос нолдоров / Дж. Р. Р. Толкин; Пер. с англ. Н. Эстель. – М. : [б. и.], 1992.
Etym – The Etymologies // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 5. The Lost Road and Other Writings. – L. : HarperCollinsPublishers, 1993.
FG – The Fall of Gondolin // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 2. The Book of Lost Tales. Part 2. – L. : HarperCollins Publishers, 1995.
GS – Gender and Sex // The Nature of Middle-earth. Edited by Carl F. Hostetter. London: HarperCollins, 2021.
GF – Goblin Feet // Oxford Poetry, 1915. Ed. G.D.H Cole and T.W. Earp. Oxford: Blackwell, 1915.
Hobbit – The Hobbit. – L. : HarperCollinsPublishers, 2004.
HV – The Hiding of Valinor // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 1. The Book of Lost Tales. Part 1. – L. : HarperCollins Publishers, 1994.
Leithian – The Lay of Leithian // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 3. The Lays of Beleriand. – L. : HarperCollinsPublishers, 1994.
Letters ‒ The Letters of J.R.R. Tolkien. Ed. Humphrey Carpenter with Christopher Tolkien. George Allen and Unwin, London, 1981.
LotR ‒ The Lord of the Rings. 50th Anniversary One-Volume Edition. London: HarperCollinsPublishers, 2005.
LR – The Lost Road // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 5. The Lost Road and Other Writings. – L. : HarperCollinsPublishers, 1993.
MCOE – Tolkien, J.R.R. The Monsters and the Critics and Other Essays. Ed. Christopher Tolkien. George Allen and Unwin, London, 1983.
MT – Myths Transformed // The History of Middle-earth. / Ed. Christopher Tolkien. Vol. 10. Morgoth’s Ring. – L. : HarperCollinsPublishers, 1994.
QE – Quendi and Eldar // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 11. The War of Jewels. – L. : HarperCollinsPublishers, 1995.
Qq – Qenyaqetsa // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.12, 1998.
QVS – Quenya Verbal System // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.22, 2015.
Silm – The Silmarillion / Ed. by Ch. Tolkien. – L. : HarperCollinsPublishers, 2021.
TF ‒ Túrambar and Foalókё // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 2. The Book of Lost Tales. Part 2. – L. : HarperCollinsPublishers, 1995.
Tinúviel ‒ The Tale of Tinúviel // The History of the Middle-earth. / Ed. by Ch. Tolkien. Volume 2. The Book of Lost Tales. Part 2. – L. : HarperCollinsPublishers, 1995.
WPP – Words, Phrases and Passages in various tongues in The Lord of the Rings // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.17, 2007.
Источники
Гауф, В. Сказки : в 2 томах / Вильгельм Гауф ; перевод с немецкого Н. Полевого, А. Веркина ; иллюстрации Т. Вебера [и др.]. ‒ 3-е изд., испр. ‒ Москва : Терра : Книжный клуб Книговек (Библиотека зарубежной классики). ‒ Т. 2. ‒ 2019.
Ле Гуин, У. Волшебник Земноморья : [Роман] / Урсула К. Ле Гуин; [Перевод с англ. А. А. Ставиской]. - СПб. : Северо-Запад, 1993.
Beow – Beowulf with the Finnsburg Fragment / ed. by A J Wyatt, revised with introduction and notes by R W Chambers. – Cambridge: University Press, 1914.
Словари и энциклопедии
Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : Т. 1-4 / [сочинение] Владимира Даля. – 2-е издание, исправленное и значительно умноженное по рукописи автора. – Санкт-Петербург; Москва: издание книгопродавца-типографа М. О. Вольфа, 1880-1882. – 4 т. Т. 1. – 1880.
Мюллер 2013 ‒ Мюллер, В.К. Полный англо-русский и русско-английский словарь / В.К. Мюллер. ‒ М.: Эксмо, 2013.
Ошанин 1952 – Китайско-русский словарь. Около 65000 слов и выражений [Текст] : словарь / Институт Востоковедения Академии наук СССР ; ред. И. М. Ошанин. – Москва : Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1952.
Bosworth-Toller ‒ Bosworth, J., Toller, J.N. An Anglo-Saxon dictionary.Vol. 1, 2. – Oxford : At the Clarendon Press, 1898.
CEDEL ‒ Klein, E. A comprehensive etymological dictionary of the english language. – Amsterdam, London, New-York : Elsevier Publishing Company, 1966.
EDPG ‒ Kroonen, G. Etymological Dictionary of Proto-Germanic. ‒ Leiden: Brill, 2013. (Leiden Indo-European Etymological Dictionary Series, vol. 11).
EWBG ‒ Hofmann J.B. Etymologisches Wörterbuch des Griechischen. – München, 1949.
EDG ‒ Beekes, R. Etymological Dictionary of Greek. Leiden Indo-Europe. Etymological Dictionary Series. ‒ Leiden: Brill, 2010.
IEW – Pokorny, J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. – Bern, München, 1959.
NED ‒ A new English dictionary on historical principles : founded mainly on the materials collected by the Philological Society / edited by James A.H. Murray/ ‒ Oxford : Clarendon Press, 1888-1928. ‒ V. VII. ‒ Oxford : Clarendon Press, 1909.
LEW – Walde A. Lateinisches etymologisches Wörterbuch: 3. Aufl. / Bearb. von J. B. Hofmann. Bd I–II. Heidelberg, 1938–1954.
Литература
Антонян, Ю.М. Портреты преступников : криминолого-психологический анализ / Ю. М. Антонян, В. Е. Эминов. ‒ Москва : НОРМА : ИНФРА-М, 2014.
Блэкборн, Р. Психология криминального поведения : [Пер. с англ.] / Рональд Блэкборн. – СПб. и др. : Питер : Питер принт, 2004.
Брендон, П. Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997. М.: АСТ: Астрель, 2011.
Велецкая, Н.Н. Символы славянского язычества / Н. Н. Велецкая. – Москва: Вече, 2009.
Вернер, К. Черная книга корпораций / Клаус Вернер, Ганс Вайс ; [пер. с нем. О. Колосовой, А. Шавердяна]. - Екатеринбург : Ультра.Культура, 2007.
Кляйн, Н. No Logo. Люди против брэндов : [без пространства, без выбора, без работы, без брэндов : пер. с англ.] / Наоми Кляйн. - Москва : Добрая кн., 2012. Королёва, С.Ю. Память о Майкорском заводе в языке и семейных рассказах местных жителей // Социо- и психолингвистические исследования. 2021. Вып. 9. С. 118–133.
Криминология : Учебник для вузов / Под общ. ред. д. ю. н., проф. А.И. Долговой. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2005.
Криминология : учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности "Юриспруденция" / [Антонян Ю. М. и др.] ; под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. – Изд. 4-е, перераб. и доп. – Москва : Юристъ, 2009.
Линдквист, С. Уничтожьте всех дикарей / Свен Линдквист. – Москва : Paulsen : Европейские издания, 2007.
Маринетти, Ф.Т. Технический манифест футуристической литературы // Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западноевропейской литературы. М.: Прогресс, 1986.
Поварова, Л.В. Определение оптимальных способов обезвреживания и утилизации буровых шламов // Булатовские чтения : материалы IV Международной научно-практической конференции (31 марта 2020 г.) : в 7 т. : сборник статей / под общ. ред. д-ра техн. наук, проф. О.В. Савенок. – Краснодар : Издательский Дом – Юг. Т. 5: Химическая технология и экология в нефтяной и газовой промышленности. – 2020.
Соснин Е.В. Образы древнегерманской мифопоэтической модели мира и их реконструкция в произведениях Дж.Р.Р. Толкина: дис. на соискание уч. степ. канд. филол. наук: 10.02.04. ‒ Барнаул, 2011.
Фрумкин, К.Г. Философия и психология фантастики / К.Г. Фрумкин. – Изд. 2-е. – Москва : URSS : Либроком, 2013.
Чуковский, К. И. Футуристы // Собрание сочинений : в 15 т. Т. 8. / К. И. Чуковский ; сост.: Е. Ивановой, Е. Чуковской ; подгот. текста: Е. Иванового, Е. Чуковского. – М. : ТЕРРА – Книжный клуб, 2004.
Geertz, C. The Interpretation of Cultures: Selected Essays. New York: Basic Books, 1973.
Lumsden, R. SS.Regalia. ‒ Chartwell books, 1995.
Shippey, T.A. Road to Middle-Earth. – Boston : Houghton Mifflin, 2003.