Наверное, не без влияния Дж. Толкина я со студенческих лет проявлял активный интерес к клубной деятельности. В советские времена клубы являлись неотъемлемой частью коммунистического воспитания, а потому история ЧКБО, «Углегрызов» и «Инклингов», о которых я читал в биографии английского писателя, не были для меня чем-то новым и невиданным. Более того, как раз накануне первого знакомства с творчеством Дж. Толкина я посещал и Клуб любителей телескопостроения имени Д. Д. Максутова, организованный замечательным советским режиссёром и педагогом Леонидом Леонидовичем Сикаруком, и изостудию при школе. Увлечение астрономией, доставшееся мне от отца, способствовало быстрому формированию интереса к книгам Дж. Толкина, ибо эльфы, как известно, больше всего любили звёзды, да и название их на эльфийском языке – Eldar – означает «Звёздные». Клубы, как сказано в учебнике по клубоведению, «способствуют развитию организаторских, технических, художественных способностей трудящихся, являются признанными очагами культурного отдыха» [Клубоведение: Учеб. пособие для ин-тов культуры, исскуств и фак. культ.-просвет. работы пед. ин-тов / Под ред. С.Н. Иконниковой и В.И. Чепелева. – М.: Просвещение, 1979: 3]. Так что разносторонние таланты Дж. Толкина только усилили во мне тягу к клубной деятельности.
В 1994 году я стал участником первого в своей жизни толкиновского клуба «Эстель», весьма похожего на «Инклингов». Мы занимались переводами, чтением, обсуждали любимые темы, пели песни и сочиняли стихи и прозу. Тогда же мы стали издавать одноимённый альманах, где печатали результаты собственных трудов. Один из номеров этого альманаха благодаря знакомым даже «уехал» в Бодлеанскую библиотеку.
Первым лично моим детищем стал студенческий клуб «Таинственный Лес», который я собрал в 2004 году, будучи уже молодым преподавателем кафедры филологии НГТУ. Своё название он получил после того, как мы с ребятами посмотрели одноимённый фильм Найта Шьямалана и прониклись идеей леса как волшебного пространства древних традиций и мифов. Сперва заседания клуба также были посвящены творческому и научному наследию Дж.Р.Р. Толкина – в ту пору я как раз писал по нему диссертацию, – но актуальность поставленных в его произведениях проблем и необъятный материал, который он использовал, быстро вывели мои беседы с ребятами за рамки сравнительно-исторического языкознания и древних языков, и я обратил внимание на смежные темы. Мы говорили о мифопоэтическом и современном мышлении, об истории культуры, о науке и технике. Мы спорили и не соглашались друг с другом, учили эльфийский и греческий языки, смотрели «концептуальные» фильмы и выезжали в музеи, отмечали «мифологические» праздники, вроде кельтского Самайна, и пытались заниматься литературным творчеством. Со временем определились и направления нашей деятельности. Из этих вот заседаний вырос мой первый опубликованный роман «Лес на краю Города», увидевший свет в 2015 году, когда я устроился на работу в Научную библиотеку.
Но до этого был ещё историко-литературный клуб «Диалог», программа которого была разработана в 2010 году на основе «Таинственного Леса» и официально зарегистрирована в КОЦ «Антей» – структурном подразделении МБУ МЦ «Зодиак» и в Новосибирской областной юношеской библиотеке. Работа клуба строилась на традиционном обсуждении разнообразной художественной литературы, интересной участникам и предлагаемой председателем клуба. Само обсуждение проходило в три этапа:
1. Знакомство с сюжетом, выявление специфики образной системы произведения и языка автора. Если участники не читали какое-либо произведение, то они имели возможность ознакомиться с ним, используя фонды отдела, или же ведущий (а им может быть любой из участников заседания) организовывал комментированное чтение, обращая внимание на детали, могущие ускользнуть от взора читателя.
2. Обсуждение культурно-исторического фона, на базе которого создавалось произведение. Здесь ведущий знакомил слушателей с основами специальных знаний, необходимых для понимания произведения, например, основами естественных наук, если обсуждалась фантастика, особенностями конкретной культуры, если речь шла об историческом или фэнтезийном произведении.
3. Сравнение степени соответствия художественного произведения и реального культурно-исторического фона и выявление причин расхождений.
При этом участники обсуждения могли воплотить собственное понимание и приобретённые знания в авторских работах самого разного порядка (рисунки, стихи, очерки), которые использовались в дальнейшем для создания выставок, методических рекомендаций или библиографических очерков.
Выбор литературы тоже был не случаен, поскольку развитие системного мышления невозможно без системной организации тематического плана заседаний. Однако он определялся не литературным процессом, а культурно-историческим фоном, на котором разворачивалось содержание того или иного произведения. Открывая книгу, как заветную дверь, мы отправлялись в самые отдалённые уголки нашей планеты, в самые старые времена, знакомились с языками, на которых говорили давно исчезнувшие народы, открывали потерянные традиции, оказавшие огромное влияние на формирование русской культуры, и через это глубже понимали её, ибо всё приходит на круги своя, и то, что было, вновь и вновь является нам в привычных словах, которые мы говорим друг другу каждый день.
А в 2014 году, когда однажды ко мне на мероприятие пришли ребята, интересовавшиеся творчеством Дж. Толкина, мы решили возродить клуб, целиком посвящённый его творчеству, и так появился Историко-литературный клуб «Эленарда». В 2015 году, когда я стал сотрудником Областной научной библиотеки, атмосфера и фонды самого известного, наряду с ГПНТБ, храма науки позволили мне снова сосредоточиться на литературном и лингвистическом наследии этого замечательного писателя.