Недавно попался мне на глаза очередной выпуск передачи «Нобель с Дмитрием Быковым», посвящённый Джону Толкину. Я не стремлюсь оставлять свои комментарии и «умные» мысли по каждому информационному поводу в сети, как это принято сейчас у основной массы потребителей, но на этот раз решил откликнуться, как и в случае с литературной премией Елизарова. И не только потому, что речь идёт о моём любимом писателе (я Толкина имею в виду), творчество и научное наследие которого я изучаю более тридцати лет.
Современные медиаличности, вроде Дмитрия Быкова или Михаила Елизарова, очень часто говорят вещи, не совсем совпадающие с реальностью, пользуясь тем, что за постоянным мониторингом интернет-пространства современные «продвинутые пользователи» забывают читать и проверять полученную информацию с помощью книг. Разумеется, на ложных основаниях можно построить логически непротиворечивую систему утверждений, но вот можно ли с помощью этой системы построить адекватное мировоззрение, а главное – применить его в жизни, это вопрос дискуссионный, а, поскольку все мы стремимся быть хоть немного адекватными и не терять связи с реальностью, то мне хочется прокомментировать кое-какие высказывания Дмитрия Быкова, сравнив их с общеизвестными фактами. В круглых скобках я буду приводить минуты и секунды, когда в передаче звучало высказывание.
Итак, первое утверждение, которое вызвало у меня противоречивые чувства, звучало следующим образом: «Хоббиты, придуманные Толкином, отражают две главные тенденции века: с одной стороны, вторжение сказки в мейнстрим, а фантастика вторгается в реальность. От века ждали прогресса, науки, а он оказался веком оккультным, самым архаическим. Дикий оккультизм фашизма приходит к власти, страшная сказка террора осуществляется в России, о чём мы привыкли думать как о мистике, поэтому в России появляются мистические романы: «Пирамида», «Старик Хоттабыч», «Мастер и Маргарита». Сказка становится мейнстримом, а социальный реализм уходит куда-то на третий план, потому что он больше ничего не описывает» (6:10-7:02).
Сразу настораживает, что маститый писатель и литературовед свалил в одну кучу произведения Л.М. Леонова, Л.И. Лагина и М.А. Булгакова, и если «Пирамида» и «Мастер и Маргарита» действительно пронизаны мистикой и антисоветчиной, то какую мистику Дмитрий Львович усмотрел в «Старике Хоттабыче» − детской, вполне советской сказке, где на каждом шагу высмеивается волшебство, вера в сверхъестественное и утверждаются принципы социалистической морали:
«– Позволь, позволь!.. Значит, это выходит, что я принц? – помирал со смеху Волька.
– Я не понимаю, сознаюсь, причины твоего смеха, – отвечал уязвлённый Хоттабыч…
– Нет, подумать только, какая политическая безграмотность! – ужаснулся Волька, перестав наконец смеяться. – Нечего сказать, знатные люди – принц да король!...
– Я хочу вернуть назад наш корабль, о Волька.
– Успеешь, – сухо остановил его Волька. – Давай раньше обсудим, хочется ли нам на него возвращаться. Мне, например, лично не хочется. Просто противно смотреть на человеческое неравенство и бесстыдную эксплуатацию человека человеком.
– Прямо не верится, что Хоттабыч уже второй месяц в Советском Союзе, – сказал Серёжа, – а всё ещё не может отвыкнуть от рабовладельческих замашек…».
И т.д, и т.п., не говоря уже о сценах за границей, где американский бизнесмен Вандаллес показан с самой отвратительной и неприятной стороны. Вряд ли Дмитрий Львович этого не понимает. Просто он вводит в заблуждение своих слушателей и ведущую, которая на каждую его фразу удивленно раскрывает глаза, показывая, что с упомянутыми текстами она, как и слушатели, не знакома.
Но это – так, мелкое наблюдение. Гораздо серьёзнее, что именитый вещатель противопоставляет сказку соцреализму и утверждает, что последний «куда-то ушёл», потому что «больше ничего не описывает». В ответ на это остаётся только процитировать слова М. Горького, сказанные в докладе на Первом съезде советских писателей, который положил начало соцреализму: «Миф – это вымысел. Вымыслить – значит извлечь из суммы реально данного основной его смысл и воплотить в образ, – так мы получили реализм. Но если к смыслу извлечений из реально данного добавить – домыслить, по логике гипотезы, – желаемое, возможное и этим еще дополнить образ, – получим тот романтизм, который лежит в основе мифа и высоко полезен тем, что способствует возбуждению революционного отношения к действительности, – отношения, практически изменяющего мир. Буржуазное общество, как мы видим, совершенно утратило способность вымысла в искусстве. Логика гипотезы осталась и возбудительно действует только в области наук, основанных на эксперименте. Буржуазный романтизм индивидуализма с его склонностью к фантастике и мистике не возбуждает воображение, не изощряет мысль. Оторванный, отвлеченный от действительности, он строится не на убедительности образа, а почти исключительно на "магии слова"…» [Горький 1934: 10-11]. Более того, в советском литературоведении миф, сказка и сказочная фантастика вообще рассматривались как средство анализа социальной действительности в XX веке. Традиционное романтическое двоемирие, необходимо присутствующее в произведениях подобного направления, позволяет создавать резкие контрасты, на фоне которых решаются две реалистические задачи:
1. Раскрытие психологических и социальных проблем (миф и фантастика в широком смысле);
2. пропаганда научных знаний и открытий (научная фантастика) [Мейлах 1972: 108-109].
При этом желательно, чтобы столкновение миров было асимметричным: элементы фантастического мира, вторгающиеся в реальность (Гоголь, Гофман, Уэллс). Тогда контрасты получаются резче, отчётливей, не позволяя повествованию сползать в пустое фантазирование. Как говорится, без комментариев.
Второе утверждение тоже вызывает массу вопросов: «У нас и «Хоббита»-то достать было невозможно – я её по-английски читал, – а уж трилогию, мне её подарили в 1983 году друзья-американцы» (12:42-12:47).
Во-первых, в 1976 году в издательстве «Детская литература» вышел классический перевод Натальи Леонидовны Рахмановой тиражом 300 тысяч (!!!) экземпляров. Художник М.С. Беломлинский, иллюстрировавший книгу, срисовал Хоббита Бильбо с актёра Евгения Леонова и подарил ему экземпляр. В новогодней передаче «Для вас, родители» 1981 года Евгений Павлович Леонов рассказал об этой книге советскому зрителю и даже прочитал фрагмент из первой главы. Дмитрий Быков проговаривается, что прочитал «Хоббита» в двадцать лет, то есть в 1987 году. Всего лишь на два года раньше меня. Книга была во всех библиотеках страны! Не найти её было невозможно, разве что Дмитрий Львович вообще не посещал библиотеки, что весьма вероятно, учитывая откровения, которыми он делится с ошеломлёнными слушателями.
Во-вторых, прекрасно, что трилогию ему подарили друзья-американцы. Это, по крайней мере, развеивает миф о том, что в советские времена за дружбу с иностранцами сразу расстреливали или ссылали на Колыму. С другой стороны, зачем надо было так далеко ходить, когда на русский язык «Властелин колец» впервые был переведён в 1976 году пермским лингвистом А. А. Грузбергом, который вполне легально взял её в Библиотеке иностранной литературы им. М.И. Рудомино, прочитал и сделал перевод. Грузберг вспоминает: «Я просматривал сплошь каталоги английских книг, выбирал всю фантастику, заказывал ее и просматривал. Каждый день я таким образом просматривал несколько десятков книг. И на все, что мне понравились, оставлял заказ на микрофильмирование. Была тогда такая служба в библиотеке. Стоило это в общем недорого… Потом из Москвы приходили коробочки-бандероли, а в каждой микропленка – 20-30 книг… Вот это были отборные книги, вся классика. Именно среди них был и Толкин» [Хананашвили 2003: 3]. От себя замечу, что микрофильмирование вообще ничего не стоило. Я ещё в 90-е годы заказывал книги Дж. Толкина из той же библиотеки, и микрофильмы приходили бесплатно, а я уже их сам копировал в фотолабораториях. Так что в 1983 году мятежный борец с «тоталитарным» режимом Дмитрий Львович мог спокойно найти трилогию по выбору: на английском в Иностранке или на русском в самиздате. И даже больше! За год до того, как он принял столь дорогой подарок от американских друзей, первая часть трилогии «Хранители» в классическом переводе В.С. Муравьёва и А.А. Кистяковского была опубликована тем же издательством «Детская литература» в количестве 100 тысяч экземпляров, в 1983 году её переиздали, и она благополучно лежала во всех библиотеках страны, где я и нашёл её спустя шесть лет. Но я вообще сомневаюсь, что Дмитрий Львович читал «Хоббита» в каком-либо виде, а трилогию – на языке оригинала, так как, упоминая Толкиновских персонажей, он использует версии имён в переводе В.С. Муравьёва: Горлум, Невысоклики. Лишь в одном месте он упоминает Бильбо Бэггинса (а не Торбинса), но дела это не меняет, поскольку, читая такую огромную книгу по-английски, невольно привыкнешь говорить Голлум. Как сказал известный персонаж из «мейнстримного» мистического произведения, «Поздравляю вас, гражданин соврамши!» И жаль, что рядом с Дмитрием Львовичем в этот момент не приключилась компания Воланда.
Возникает закономерный вопрос: к чему такое откровенное лукавство, очевидность которого проверяется за пару секунд с помощью элементарного интернета? Что, это, простое неуважение к слушателям? Святая вера в то, что никто не пойдёт проверять? Думаю, что нет. Достаточно внимательно перечитать его высказывания и выделить ключевые слова: страшная сказка террора в России, социальный реализм больше ничего не описывает, у нас достать было невозможно, – вот они, заветные мантры антисоветской пропаганды, которые звучат из каждого утюга уже тридцать лет к ряду, искусно «вплывая» в любой «деловой разговор», и Дж. Толкин для Быкова – лишь информационный повод, красивая рамка для оформления избитых штампов, которые вообще не претерпевают никаких изменений, а только кочуют из медиасообщения в медиасообщение, камуфлируя ужасы капитализма, оправдывая и утверждая их, как единственную возможную ценность. Перед нами самая настоящая Плутодицея в двух ипостасях: как оправдание плутократии, то есть власти капитала, и лжи, если обыграть компонент плуто-, ассоциировав его со словом плут. С какой бы критикой вы не выступали – от бездарной, продажной литературы и журналистики до безработицы и развала системы образования, – вам неизменно будут повторять одно и тоже, пугая мнимыми ужасами советских времён, играя на вашей лени, неосведомлённости и эмоциях. Можно не читать книг, не изучать документы, не вдумываться в сложность исторического процесса – шаблон уже готов: гениальный имярек был репрессирован, ничего нельзя было достать, идеология подавляла свободу. С этим шаблоном, напоминающим клише любой бульварной паралитературы, вы можете написать монографию хоть по истории, хоть по литературоведению, хоть по какой теме, не затрачивая ни малейших усилий.
Хотя, поскольку лжец, как известно, должен обладать абсолютной памятью, чего не скажешь о современных срывателях покровов, то сквозной анализ медиасообщений подобного рода неизменно выявляет вопиющие противоречия и взаимоисключающие параграфы, что мы и видим в рассуждениях Дмитрия Быкова. Да и не только его. Приведу довольно большой фрагмент из книги Хукера: «Участие в незаконной издательской деятельности было сопряжено с риском. Руководителя самиздатовской группы, которую Грузберг снабжал переводами, звали Климов. «Говорят, были у него и неприятности с КГБ (еще бы: при такой деятельности), но он каким-то образом умудрялся вывернуться и продолжал свое дело», — вспоминает Грузберг. Да и к самому Грузбергу власти проявляли повышенное внимание из-за его самиздатовской деятельности. «Конечно, угрожали. За такие дела увольняли с работы и преследовали. У меня обошлось. Правда, у одного моего знакомого, которого как раз обвинили в распространении самиздата, нашли мой перевод и вышли на меня. Но меня только предупредили, чтобы я такими делами больше не занимался. Произошло это, кажется, в 1981 году. И, между прочим, после этого случая я на довольно долгий период от переводов отказался. Возобновил только в 1990 году». «Появление автора в самиздате почти неизбежно влекло за собой коренные изменения в его жизни. Человек терял работу по специальности (или терял возможность продолжать образование), ограничивалась вообще возможность заработков, могли применить административные репрессии. И это в самом легком случае. Одним словом, человек прощался с прошлой жизнью и начинал существовать как диссидент par excellence. А чтобы решиться на это, нужны очень серьезные основания. И, кстати говоря, это означало испортить жизнь также и своей семье, родным, друзьям и коллегам», – говорит Евгения Смагина, одна из первых, кто прочитал пересказ Бобырь в самиздате» [Хукер 2003: 26].
Сразу обращает на себя внимание словечко говорят! Кто? Где? Когда? О чём? Ещё характерные маркеры: угрожали, увольняли, преследовали. Как? Грузберг пишет: «У меня обошлось». То есть никто не угрожал, не уволил и не преследовал? А как же испорченные жизни и потеря работы? Да и в биографии самого Грузберга читаем: В 1970-1980-е годы — один из самых авторитетных пермских библиофилов, собиратель частной библиотеки, которой пользовалась творческая элита города. В 1978 году — один из основателей пермского клуба любителей фантастики «Рифей» (под эгидой общества книголюбов, совместно с Ю. П. Симоновым, В. И. Букуром и А. П. Лукашиным). С 1970-х годов по настоящее время – переводчик с английского языка. Жена – Людмила Александровна Грузберг (1936—2020), специалист по общему языкознанию и диалектологии, лексиколог, редактор Акчимского словаря. Ни слова об испорченной жизни и потере работы – сплошь творческая элита. И так у любого с известными паспортными данными. Все беды происходят исключительно с «одним моим знакомым», имя и биография которого не раскрываются.
Иногда, обличая одну сторону советской действительности, авторы невольно, опровергают обличение другой. Так, по Дмитрию Львовичу получается, что в СССР легко можно было подружиться с американцами и «достать» у них литературу на иностранном языке, причём, это было легче, чем сходить в библиотеку и почитать ту же книгу по-русски. И это при том, что русская служба BBC публикует такой любопытный факт: «В 1972 году Андропов направил в политбюро секретный доклад, в котором потребовал борьбы не только со шпионами в общепринятом смысле слова, но и с так называемыми «агентами влияния». Именно тогда впервые прозвучал термин, позволявший подвести под обвинение в измене любого человека, контактирующего с иностранцами или придерживающегося либеральных взглядов». Да, тот самый Андропов, который 12 ноября 1982 года сменил на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева, став официальным лидером Советского Союза. Остаётся только гадать, как Грузберг и Быков выжили в таких условиях, да ещё и умудрились познакомиться с творчеством Дж. Толкина?
Я специально не разбираю рассуждения Дмитрия Львовича о творчестве английского писателя. Толкина Быков знает и понимает настолько плохо, что пришлось бы писать отдельную статью. Хочется упомянуть только сравнение Толкина с Мартиным: «Толкин – это тот самый случай, когда Нобелевская премия не почувствовала тренда. Фэнтези не рассматривалась как серьёзный жанр примерно до Мартина… Пока мир не стал бредить «Играми престолов»…, пока не появился сериал, который стал грандиозным событием и по затратам не превысил любое нормальное кино, после этого фэнтези наконец стало мейнстримным жанром» (2:55-3:26). Серьёзно? Я понимаю, что творчество Дж. Толкина могли недооценивать в 1961 году, когда ему не присудили нобелевку, о чём, собственно, и передача, но к моменту появления Дж.Р.Р. Мартина наследие оксфордского профессора было опубликовано, изучено и вполне доступно. И счёт не в пользу «Льда и Пламени». Всего лишь для примера.
«Мартин и история Вестероса: всесторонняя история Семи Королевств, обеспечивающая ярко выстроенные сцены эпических битв, горького соперничества, и дерзких восстаний, что привели к событиям Песни Льда и Пламени и "Игре Престолов" телеканала НВО. В течение многих лет сотрудничая с Элио Гарсией-младшим и Линдой Антонссон, основателями известного фанатского сайта Westeros.org, Джордж Мартин объединил усилия с людьми, которые знали этот мир так же хорошо, как его создатель. Здесь собраны все накопленные знания, научные выкладки и унаследованные предания мейстеров и септонов, певцов и сказителей [Мартин 2016].
В общей сложности 7 книг цикла и около 400 стр. истории, написанной фанатами, а не самим автором.
Толкин и история Средиземья: «Сильмариллион», «Хоббит», «ВК», «Неоконченные предания Нуменора и Средиземья», 12 томов «Истории Средиземья», 23 тома Parma Eldalamberon, где опубликованы материалы по десяткам языков Средиземья, Письма и биография Карпентера.
В отношении языков Мартин высказался однозначно: «I suck at foreign languages. Always have. Always will» [LJ, Apr. 12th, 2010 at 5:52 PM] – «В языках я – профан. Всегда им был и навсегда останусь». И далее: «A few years ago, I got a very nice email from a reader who wanted to know more about the vocabulary and syntax of High Valyrian. I blush to admit that I had to reply, "Uh... well... all I know about High Valyrian is the seven words I've made up to date. When I need an eighth, I'll make that up too... but I don't have a whole imaginary language in my desk here, the way Tolkien did.". So when the pilot was filmed, HBO brought in a world-class expert to create a Dothraki tongue that went well beyond my "khaleesi" and "khalasar." His name is David J. Peterson» [там же]. – «Несколько лет назад я получил вежливое письмо от читателя, который хотел побольше узнать о словаре и синтаксисе Высокого Валирийского языка. Со стыдом признаюсь, что я вынужден был ответить: Хм…, ну…, всё, что я знаю о Высоком Валирийском – это семь слов, которые я придумал. Если мне понадобится восьмое, я придумаю и его, но у меня нет целого придуманного языка, как у Толкина. Когда снималась пилотная серия, HBO пригласила эксперта мирового уровня, чтобы создать Дотракийский язык в несколько большем объёме, чем мои khaleesi и khalasar. Его имя Дэвид Петерсон». Комментарии, как говорится, излишни.
Но для Дмитрия Быкова главное – затраты, грандиозность которых явно свидетельствует о грандиозности проекта. Такой уровень мышления больше подходит пиарщику кинокомпании, а не литературоведу, которого все считают образованным, или… ловкой медиаперсоне, которая занимается плутодицеей. Но я всё-таки не поддамся скромному обаянию буржуазии и скажу прямо: «Игра престолов» стала очередным примером грандиозного позора современной литературы и кинематографа, стоящим на одном уровне с любой голливудской поделкой и бестселлером, которые так нахваливают никому не известные боты в интернете, хотя это тоже тема отдельной публикации.
Итог
Я не буду повторять вышесказанное. Скажу главное. В нашу эпоху интернета и легкодоступности информации необходимо критично относиться к тому, что говорят нам с медийных площадок. Последние тридцать лет показали, что ни учёная степень, ни писательский талант, ни авторитет в обществе не являются надёжной гарантией честности человека. «В обществе, основанном на власти денег, в обществе, где нищенствуют массы трудящихся и тунеядствуют горстки богачей, не может быть "свободы" реальной и действительной. Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? Ведь эта абсолютная свобода есть буржуазная или анархическая фраза (ибо, как миросозерцание, анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность). Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания» [Ленин 1972: 103-104]. Книги, библиотеки, знания – единственный залог нашей свободы и самостоятельной мысли.
И ещё, как всегда, жаль, Дж. Толкина. Человек грандиозных знаний и творческого таланта, всю свою жизнь посвятивший сравнительно-историческому языкознанию и созданию эпоса, посвящённого собственной стране, воплотившего лучшее из того, что было создано народами Европы, в конечном счёте проиграл графоманам.
Литература
Горький, М. О советской литературе // Первый всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчёт. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1934.
Ленин, В.И. Партийная организация и партийная литература // Полное собрание сочинение [Текст] : в 55 т. / В.И. Ленин; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. - Изд. 5-е. - М. : Госполитиздат. Т. 12 : Октябрь 1905 - апрель 1906. – 1972.
Мартин, Джордж Р. Р., Гарсиа-мл., Элио М., Антонссон, Л. Мир Льда и Пламени: Официальная история Вестероса и Игры Престолов. М.: АСТ, 2016.
Мейлах, Б.С. Художественное и научное творчество [Текст] / под ред. Б. С. Мейлаха. – Л. : Наука, 1972.
Хананашвили, А. Как это начиналось: Толкин в переводах Грузберга // Палантир, №38, 2003.
Хукер, Марк Т. Толкин русскими глазами М.: TTT, СПб:ТО, 2003.