Прошло тысячу Древних Лет с тех пор как люди Эримона покинули кольцо гор, где обитало племя Нин Хур Саг. К тому времени они уже достигли совершенства в охоте и в изготовлении орудий труда, а тела их обрели внешнюю красоту и стать. Срок их жизни заметно увеличился, но они по-прежнему старились, а на их лицах лежал отпечаток страстей, рождённых горячим дыханием Юга.
В те дни потомки Эримона заселили южные окраины безбрежных лесов, простиравшихся на запад до Великой Гряды и на север до Белого Моря, и основали множество поселений в холмах и лощинах, а отдельные роды жили прямо на деревьях, чьи могучие ветви служили и стенами, и крышей от непогоды.
Самым крупным поселением тогда считалось укрепление Гарда Лири, окружённое непроходимыми дебрями и непролазными болотами. И жили там мальчик и девочка. Мальчика звали Ндири, а девочку – Ндиси. Дружили они с малых лет и никогда не расставались, так что родители уже видели в них новую семью. Население Гарда Лири было смешанным и состояло из нескольких крупных родов, которые встретились около сотни лет назад и решили объединиться для защиты от воинственного и многочисленного племени Моронов, жившего по соседству. Мороны были предками Смертных и очень отличались от людей Эримона внешностью и буйным нравом, наводя ужас на окрестности и нападая по любому поводу в стремлении захватить силой всё, чего не было у них.Народ Лири старался избегать прямых столкновений и, пользуясь своими преимуществами, предпочитал охотиться по ночам.
Шли годы. Ндири и Ндиси выросли и полюбили друг друга, но Ндири был ветреным и переменчивым в характере, воспринимая влюблённость как игру. Он редко покидал пределы Гарда Лири и почти не видел людей, живущих в сумерках леса, а к Ндиси просто привык и считал, что в их жизни уже ничего не изменится. Но Ндиси испытывала к нему нечто большее, чем видела и слышала с детства среди своего народа, и чувство это было настолько сильным, что временами она не могла думать ни о чём другом. Ей казалось, что она должна всегда быть рядом, и что в Ндири – весь смысл её существования. Она словно растворялась в юноше, и, когда он шёл подле неё, ей чудилось, что даже звёзды светят ярче, а листва нашёптывает ей имя возлюбленного. Она не могла объяснить этого, ибо в языке народа Эримона не было таких слов, а Ндири, слушая её невнятное бормотание, думал, что она просто глупа, и от этого Ндиси чувствовала себя несчастной.
Случилось так, что однажды Ндири отправился поохотиться в лес и, утомившись, прилёг отдохнуть под деревом на берегу реки, за которой обитали Мороны. На беду его сморил долгий тяжёлый сон, и проснулся он уже на рассвете, когда взошло солнце и высохла роса. Подняв голову, он увидел на другом берегу реки тёмную девушку, выходящую из воды. Притаившись в тени деревьев, Ндири наблюдал за ней и понял, что она – из племени Моронов. Девушка была ниже народа Лири и гораздо темнее. Её чёрные нечёсаные волосы беспорядочно спадали ей на плечи. Когда она обернулась, чтобы подобрать и прополоскать свои грязные лохмотья, Ндири своим острым зрением потомков Эримона, которое уже достигло совершенства, разглядел её дикие, пронзительные глаза, в которых светились необузданные страсти. И в сердце Ндири зажглось тёмное желание, ибо показалось ему, что девушка эта ничем не похожа на дочерей его народа – весёлых и беззаботных, но не таких томных и страстных на вид. Как уже говорилось, за Древние годы скитаний люди Эримона достигли телесного совершенства, которое росло по мере усмирения страстей и роста самосознания. Но жители Гарда Лири ещё не знали равновесия в чувствах и не сильно заботились о сердечных делах, предпочитая быть гонимыми, словно листья на ветрах желаний, горевших ровным неярким светом.
И вот, заворожённый черным взглядом Мораны, Ндири незаметно скользнул в воду и переплыл реку, без шума и плеска подобравшись к тому месту, где незнакомка полоскала свои лохмотья. Дождавшись, когда она встала и повернулась к нему спиной, Ндири поднялся во весь рост и, обхватив её за талию, повалил на землю. Девушка вскрикнула и, изловчившись, перевернулась на спину, устремив на юношу пронзительный взгляд, в котором, однако, не было и тени страха.
– Кто ты и как зовут тебя? – спросил Ндири, не надеясь на то, что девушка понимает его речь. Но Морана неожиданно ответила:
– Меня зовут Дарра. Я – дочь Шар-Шекила – царя племени Шекелим. Вы называете нас Моронами.
– Откуда ты так хорошо знаешь наш язык? – удивился юноша.
– Ты подстерёг меня у реки, чтобы спрашивать? – улыбнулась девушка.
Рассказывают, что Ндири вернулся в Гарда Лири только к вечеру и с тех пор потерял интерес не только к Ндиси, но и к соплеменникам. Долгое время он старался делать вид, что ничего не случилось, но Ндиси почувствовала, что её возлюбленный избегает её, и на сердце девушки легла тяжёлая мгла. Близким же она ничего не говорила, ибо по-прежнему не могла подобрать нужных слов. А Ндири стал часто пропадать в лесу, и никто не спрашивал его, что он там делает. Мать даже заботливо посоветовала ему остерегаться Моронов, а он солгал ей, заявив, что воинственное племя покинуло эти места. На самом же деле Дарра привела его к своему отцу, и, совершенно ослеплённый тёмной страстью, Ндири рассказал Моронам об охране своего поселения и численности воинов. Дарра убедила его обучить царских воинов приёмам лесных охотников, и Мороны стали готовиться к войне.
Великая радость охватила потомков Эримона, когда мать Ндири передала всем слова сына. Среди всеобщего ликования одна только Ндиси чувствовала страх и решилась, наконец, поговорить с возлюбленным, но он высокомерно рассмеялся и сказал ей:
– Я давно уже не люблю тебя. Ты мне надоела. И к тому же ты отказывала мне в близости, отговариваясь обычаем предков. Теперь отстань от меня и иди, куда хочешь, а я пойду туда, куда хочу я.
Сначала Ндиси даже не услышала его слов. Но когда он повторил сказанное и, повернувшись, пошёл прочь, девушка всё поняла. И в этот миг ей почудилось, что свет померк и смолкли все звуки мира. Весь смысл её существования, всё, чем она жила до сих пор, рухнуло, как рушится под тяжестью груза ненадёжно скреплённая лестница, и Ндиси в ужасе бросилась бежать, покинула крепость и бежала до тех пор, пока не очутилась на краю неимоверного обрыва с отвесными стенами, нависшего над бурной стремниной. Взглянув мельком на противоположный берег, она увидела вдалеке чёрные фигуры Моронов, переправлявшихся ниже по течению, где поток сильно мелел, и поняла, что Ндири обманул и предал своих соплеменников, но горькая мысль о том, что он отверг её, жгла сердце девушки нестерпимой болью, и в отчаянии она бросилась вниз и разбилась об острые камни порогов, а тело её поглотила стремнина.
Теперь некому было предупредить народ Лири о предательстве, и жители крепости веселились всю ночь, а под утро беспечно уснули, и даже воинов на стенах сморил сон. Лишь те, кто охранял ворота, несли бессонную стражу, но Мороны, обученные Ндири, бесшумно приблизились к стенам, а коварный юноша обманул недавних друзей, убедив их, что вернулся, как обычно, с охоты. Открыв ворота, воины Лири были моментально перебиты, и Мороны ворвались в поселение.
Застигнутые врасплох, потомки Эримона тем не менее быстро пришли в себя, и на улицах Гарда Лири закипело ожесточённое сражение. Будучи выше и сильнее Моронов, обладая непревзойдённой быстротой и гибкостю, охотники Лири уже к полудню разгромили захватчиков, но телохранителям Шар-Шекила, возглавляемым изменником Ндири, удалось пробиться к центральной площади, где они столкнулись с отцом Ндири и его воинами. В короткой схватке потомки Эримона уничтожили Моронов и, схватив Ндири, привели его к отцу. Упав на колени, предатель рассказал всё, как было, и просил о прощении, но отец, потрясённый гибелью своего народа, молча вонзил копьё в сердце сына, а потом, вынув из-за пояса длинный кинжал, бросился на клинок и умер, прежде чем воины успели остановить его или прийти на помощь.
В страхе и отчаянии смотрели жители Гарда Лири на следы побоища, ибо многие, особенно женщины и дети, были убиты во сне, а остальные пали в сражении, так что, несмотря на победу, народ Гарда Лири был почти уничтожен, и их вождь велел уцелевшим соплеменникам покинуть разрушенное поселение.
Долго скитались они по окрестным лесам, скрываясь от враждебных племён в сумерках и не находя покоя, пока, наконец, не встретили сородичей, живших далеко на севере. Такое случалось редко, поэтому потомки Эримона и северяне решили объединиться, и в знак этого союза вождь Лири выдал за сына северного предводителя свою единственную дочь Венед. Не было в этом радости для девушки, ибо в тайне она любила музыканта Лина, который спас её из горящего холма во время боя с Моронами. Но, памятуя о предательстве Ндири и причинах, толкнувших его на это злодейство, она согласилась и, встретившись с Лином, сказала:
– Я делаю это ради своего народа и ради тебя, ибо многие пали от рук Моронов из-за своеволия Ндири и равнодушия наших людей.
– Но ты не любишь этого северянина, – возразил Лин.
– Значит, мне придётся полюбить его, – ответила Венед и, помолчав, добавила:
– Не в радость будет жизнь с нелюбимым мужем, но любовь для любви не принесёт счастье тем, кто надеется на моего отца. А потому я взращу новое чувство и научу ему своего суженого и его народ. Тебе же я оставляю своё сердце. Делай с ним, что пожелаешь.
– Что же ты оставишь себе? – спросил Лин.
– О, мне остаётся ещё много, ибо мне кажется, что любовь должна быть похожа на полноводную глубокую реку, текущую по равнине, а не на стремительный горный поток с опасными перекатами – мелкий и буйный, не знающий берегов. Мы никогда не будем рабами своих страстей, подобно Моронам, и никогда среди моего народа не появится человека, подобного Ндири. Прощай, если у тебя нет ко мне последнего слова.
– Дозволь мне остаться с тобой, – сказал Лин. – Я буду до скончания дней слагать песни о прошлом в Холме Тары, и это будет твоим прощальным подарком.
Шли годы. Племя севера и потомки Эримона со временем слились в один народ, вождём которого стал сын предводителя северян Тара, а Лин жил в Холме Тары, переплавляя свою любовь в печальные песни линури, самой известной из которых стала Крка Ндири на «Падение Ндири», или Элото Венед на «Выбор Венед».
Благодаря этой песне люди Эримона надолго запечатлели в памяти события той далёкой эпохи и историю о том, как, пройдя сквозь измену и смерть, предки Эльфов научились по-настоящему любить, соединив в этом сильном, глубоком чувстве сердце, разум и волю.
Этимологии
*ndiri «мальчик», *ndisi «девочка» (староэльф. nir i nis); *gar(a)da liri «поселение звезды» (староэльф. Ardalir), диал. уст. lire «звезда»; *morona «тёмный» (morna); darra (морон.) «похоть»; shakhal (морон. мн.ч. shekhelim) «тёмный»; shar (морон.) «царь»; *wened // *gwened «женщина» (wende); *lin «певец», *lin-nuri «песни плача»; *krka «падение; излом; травма» (koraxe); *tara «высокое дерево; вершина холма; вождь»; tarien «народ Тары»; *eloto (*ete-*lo-to) «выбор».