Источники, которые использовал Дж. Толкин при создании своей письменности, подробно рассматриваются в разделе «Языковая база языков Средиземья». Здесь же я хочу поговорить о замечательной особенности основной письменности Эльфов, которая непосредственно связанна с профессиональной деятельностью английского писателя и воплощает, так сказать, сам дух сравнительно-исторического языкознания как первой науки о языке – системность в изучении фактов. Особенность эта заключается в том, что перед нами не алфавит, то есть произвольная последовательность знаков для передачи звуков определённого языка, а система согласных.
Для начала поговорим о том, как могут быть организованы письменные системы и какими они вообще бывают.
Алфавитное письмо
Алфавитная форма организации письменности для нас настолько привычна, что мы в раннем детстве просто запоминаем последовательность букв, не задумываясь над тем, почему сперва идёт А, потом Б и т.д. Отсутствие какой-либо связи между начертанием букв, их значением и расположением в алфавите кажется нам досадной помехой при запоминании, но не более того. Где-то из школьного курса истории Древнего Мира мы вспоминаем, что буквы произошли из картинок, изображавших предметы, названия которых начинались с определённого звука. Самый простой и интересный пример – превращение головы быка (по-финикийски ʾālep) в букву А. Интересен он тем, что даже не знакомому с историей письма человеку понятна связь картинки и знака: одно превратилось в другое, просто перевернувшись.
Также легко мы узнаём, что детское слово азбука получило своё название по первым двум буквам славянской письменности, созданной Кириллом и Мефодием (азъ, буки). Такой способ названия письменности восходит к финикийскому алфавиту, от которого произошли все системы письма народов Европы – от древних греков до современных англичан. Там первые две буквы назывались алеф и бет (отсюда же название еврейского алфавита Alefbet ivri (буквально, еврейский алефбет). Сам алфавит назван так по первым двум буквам греческого письма альфа и бета (в византийском прочтении альфа и вита). Рунические системы древних германцев, которые так любил Дж. Толкин, называются, по аналогии с алфавитом, футарк в соответствии с первыми шестью рунами ряда (*fehu, *ūruz, *þurisaz, *ansuz, *raidō и *kaunan). Особый интерес представляют латинские абецедариум и элементариум, названные по трём первым и трём средним буквам латинского алфавита соответственно (АBC и LMN). Интересно, что само слово элемент восходит именно к этому латинскому сочетанию трёх средних букв. Значение «мельчайшая составляющая часть чего-либо» появилось из особого отношения древних к буквам, которые они воспринимали как основы мироздания, или стихии, из которых складывается Бытие. Слово стихия, синонимичное латинскому элемент, восходит к древнегреческому названию письменности στοιχεῖᾰ «буквы».
И вот тут начинается самое интересное. Во-первых, мы видим, что в древних алфавитах у букв были имена собственные, как у живых существ. Во-вторых, у римлян и греков они назывались стихиями, что сразу вызывает в памяти элементалей, или стихийных духов Парацельса – Эльфов, Сильфов, Гномов и Саламандров. Получается, что древние воспринимали письменность как некий перечень духов, у каждого из которых есть своё имя и определённое место в мироздании. Отсюда и особое значение середины алфавита у римлян, воплощающей сакральный центр – средоточие природных сил. В славянских языках им как раз и соответствует слово силы. По сути, силы, стихии и элементали – одно и то же. Они – олицетворённые силы природы. И в-третьих, произвольная, на первый взгляд, последовательность букв при анализе их имён превращается в текст, вероятно, тоже сакрального содержания. Ограничусь примерами из славянской кириллицы, как наиболее близкой нам, и готского алфавита Вульфилы, объединившего принципы организации древнегреческих стоихейя и германских рун, интересных в контексте Толкиновского творчества.
Вот последовательность имён букв славянской азбуки в их старославянском варианте: азъ, буки, вѣди, глаголь, добро, есть, живѣте, зѣло, земля, иже, и, како, люди, мыслѣте, нашь, онъ, покои, рьцы, слово, тврьдо… Опуская несущественные в данном случае грамматические показатели, можно довольно уверенно опознать осмысленные фрагменты: я знаю буквы; слово – это хорошо; живите на земле и мыслите, как люди (?); мы упокоимся с миром (?); держи слово. Тут требуются некоторые пояснения. Слово глаголь здесь означает элемент письма, на что указывает производное существительное, обозначавшее первую азбуку, созданную Кириллом, – глаголицу, то есть «совокупность глаголей, или букв». Знак вопроса означает очень грубое приближение. Рьцы – форма повелительного наклонения, то есть «говори». Наличие в этих последовательностях форм повелительного наклонения живите, мыслите, говорите превращает кириллицу в свод заповедей.
В готском письме, созданном епископом Вульфилой в середине IV века, интересны первые три буквы: aza «Аз», bercna «берёзовая ветвь» и geuua «дал». Слово bercna имеет в этом контексте более узкое значение «знак, вырезанный на берёзовой палочке», таким образом получается фраза «Аз дал буквы». Загадочное слово Аз по реконструкции известного лингвиста и моего научного руководителя С.Г. Проскурина этимологически соответствует общегерманскому обозначению богов *ansuz (древнеисландск. asir «боги»), которое могло обозначать конкретного бога – Одина, подарившего людям руны. Кстати, по предположению того же С.Г. Проскурина славянское азъ может быть связано именно с готским Азой, поскольку глагол вѣди представляет собой форму 3 лица единственного числа прошедшего времени, то есть «он узнал». В итоге получается, что последовательность букв в алфавитах не такая уж и произвольная [Степанов, Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия / отв. ред. А.А. Королёв. – М. : Наука, 1993: 61, 64].
Слоговое письмо
В древности, когда письменные системы ещё только складывались, широкой популярностью пользовалось слоговое письмо (я опускаю словесно-слоговую и идеографическую письменность, чтобы не усложнять материал). Как уже понятно из названия, в таком письме каждый знак обозначал слог, вернее, какую-либо последовательность звуков. В специальной литературе такую письменность называют ещё силлабической (от древнегреческого συλλαβή «слог»), а саму последовательность звуков – силлабемой [Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990: Письмо]. Кстати, слоговый принцип лежит в основе нашей современной русской орфографии. Помните знаменитое школьное «ЖИ/ШИ пиши через И»? Мы пишем так потому, что в древности шипящие согласные были мягкими, на что указывала буква И. Согласные давно отвердели, но правописание до сих пор «помнит» это, поскольку за отдельными буквами скрывается слог, объединённый когда-то общим признаком мягкости, а не отдельные звуки. А если приводить современные примеры, то привычное нам употребление букв А и Я в словах рад и ряд отражает то же единство звуков в пределах слога.
К слоговым письменам относится и знаменитая письменность Индии деванагари, на которую опирался Дж. Толкин при создании Тенгвара. Она состоит из набора исходных знаков, основная часть которых обозначает сочетание «согласный + гласный А», а остальные обозначают гласные; если после согласного стоит другой гласный, то форма исходного знака меняется, а если слог состоит из группы согласных, то простые знаки соединяются в один сложный, который называется лигатура (от латинского ligatura «связь»); если же в конце слова гласного нет, то под основным знаком ставится специальный значок.
Слоговым было и древнейшее протобиблское письмо, от которого произошли все алфавитные письмена на планете.
Консонантное письмо
Его ещё называют квазиалфавитным, то есть «алфавитоподобным». Оно хорошо знакомо нам по еврейскому и арабскому вариантам и на самом деле является разновидностью слогового письма. Придумали его западно-семитские народы (к которым относятся те же арабы и евреи, а также древние финикийцы и жители Аккада), поскольку в семитских языках основное значение корня заключено в последовательности из трёх согласных, откуда и название (латинское consonans, родительный падеж consonantis «согласный звук»), а гласные вставляются для изменения лексического или грамматического значения, например, древнееврейск. MLKH «власть»: mālakh «править», melekh «царь», molekh «царствующий», melokh! «царствуй!». В отличие от индусов, семиты в разработке письменности предпочли не изменять формы знаков, а просто прописывать гласные под согласными, как у евреев, или над ними, как у арабов, с помощью специальных значков – точек и чёрточек.
Тенгвар Дж. Толкина
Теперь давайте посмотрим на эльфийские письмена, изобретённые Дж. Толкином. На первый взгляд, они определённо относятся к консонантному типу, о чём писал сам Дж. Толкин в приложениях к «Властелину Колец»: «Эта письменность изначально не была «алфавитом», то есть случайным набором букв, расположенным в традиционном порядке, не имеющем отношения к их начертанию и чтению. Это, скорее, система знаков, обозначающих согласные» [Tolkien, J.R.R. The Lord of the Rings, Appendix E (i)]. Способ записи гласных взят из арабского, хотя, как я уже говорил в статье «Исторические основы письменности Средиземья», внешний облик букв формировался на основе древнеиндийского деванагагри и островного ирско-англо-саксонского письма минускульного типа. Но в применении к языку Квенья каждый знак уже может восприниматься как сочетание согласного с гласным А: «В Квенья, где гласный А был самым частотным, знак, обозначавший его, мог опускаться. Так, например, слово calma «лампа» можно было записать как clm, поскольку сочетание cl для Квенья не характерно, а слова calama там не существовало» [там же]. В ранних же рукописях, датируемых 1930-ми годами, тенгвы однозначно обозначают слог «согласный + гласный А» по образцу деванагари [Parma Eldalamberon, №22, 2015: 9]. То есть перед нами явно искусственная система, собранная из разных деталей. В чём же тогда заслуга Дж. Толкина?
А заслуга заключается в том, что он применил системный подход не только к организации своего письма, но и к начертанию знаков. В приложениях к «Властелину Колец» он писал: «Ни одна из букв не имела фиксированного значения, но определённые отношения между ними всё же заметны… Единственная, осмысленная для Эльфов закономерность в нашем алфавите наблюдается между буквами P и B, и отсутствие связи между этими буквами и F, M, V показалось бы Эльфам абсурдной» [Tolkien, J.R.R. The Lord of the Rings, Appendix E (i)]. Почему? А потому, что английская буква P обозначает глухой губной, а B – звонкий губной звуки. В данном случае губной характер произношения отражён в округлом замкнутом элементе справа от «ствола», а добавление звонкости соответствует добавлению второго такого элемента. Буквы F, M и V тоже обозначают губные звуки, но замкнутых округлых элементов у них нет, а у букв M и V нет даже основного ствола.
И здесь, прежде чем продолжить разговор об «эльфийской» письменности, надо поговорить о том, что такое губные, звонкие и какими вообще звуки бывают.
Система согласных
Пока остановимся только на согласных. Наша человеческая речь недаром называется членораздельной. Она состоит из гласных и согласных, причём согласные как раз и играют роль «пауз», или «остановок», членящих непрерывный звуковой поток на значимые отрезки, позволяющие нам понимать друг друга. Давайте возьмём обычное русское предложение я пришёл домой и уберём из него согласные. У нас получится последовательность А И-О О-О. Честно говоря, напоминает какие-то завывания. Может быть, поэтому гласность в обществе особо погоды не делает, а создаёт только разноголосицу и хаос. Другое дело, если мы оставим только согласные: Й П-Р-Ш-Л Д-М-Й. Тут уже с трудом, но понять смысл фразы можно. Именно поэтому «Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдет, И выйдет из него не дело, только мука», а вот согласие и согласованность в действиях приносит больше пользы обществу.
Далее, наш речевой аппарат состоит из губ, зубов, гортани, языка, носовой и ротовой полостей. Это в очень грубом приближении. Но нам пока этого достаточно, потому что согласные образуются либо где-то (чем-то), либо как-то. По месту образования различают губные (образуются губами), зубные, или переднеязычные (образуются с помощью языка, который определённым образом примыкает к зубам), и заднеязычные (образуются задней частью спинки языка, которая примыкает к нёбу). Губные – это p-b-f-v-m, зубные – t-d-th-dh-n, а заднеязычные – k-g-kh-gh-ng. С точки зрения истории языка f и v можно представить как ph и bh (например, в древнегреческом буква φ изначально произносилась как ph, что до сих пор отражается в английском написании: philisophy). Теперь посмотрим на сами эти ряды. Например, губные p-b-ph-bh-m. Будучи одного места образования, они различаются по способу. Простая губная смычка даёт P, добавление голоса даёт B, добавление придыхания – PH, придыхания и голоса – BH, а произнесение «через нос» – M. То же и со всеми остальными звуками. Это всё можно представить в таблице. Именно такую таблицу и образуют буквы Толкиновского Тенгвара.
Аналогичным образом сгруппированы буквы индийского деванагари, но там начертания знаков произвольны, поскольку сложились исторически на основе арамейского письма. У Дж. Толкина же начертания тенгвар определяются их звуковым значением. Как явствует из приложения E (i), каждая буква Тенвара состоит из двух элементов – telco «стержня» и lúva «дуги». Звуковое, или фонетическое, значение буквы определяется положением дуги относительно стержня, а также формой и количеством этих дуг. Место образования звуков: зубные – дуга справа, заднеязычные – дуга слева, а губные – замкнутая дуга (похожая на открытые губы). Поскольку губные бывают как передние (например, p-b), так и заднеязычные (kw-gw), то замкнутая дуга может располагаться как справа, так и слева. Добавление голоса, превращающая глухой звук в звонкий, обозначается удвоением дуги, а придыхание – подъёмом стержня. Носовой характер звука обозначается усечением стержня, но, поскольку носовые звуки не могут быть глухими (по крайней мере, в некоторых языках), дуга в носовых удваивается. Минимально возможные начертания в Тенгваре обозначают полугласные, то есть нечто среднее между гласными и согласными. Самый известный звук такого рода – английский губно-губной W.
Имена букв
У Дж. Толкина буквы Тенгвара, как и всех древних алфавитов, имеют собственные имена. Но, в отличие от того же готского письма или кириллицы, имена эти не образуют связного текста. Были интересные попытки обнаружить буквенную тайнопись Тенгвара [Фирсов, В. Тенгвар Толкина: Опыт исследования магического значения на примере «Заклятия Единого Кольца // Мифы и магия индоевропейцев. Вып. 5 / под ред. А. Платова. Москва: Менеджер, 1997: 162-169], но, на мой взгляд, они не убедительны, поскольку системно-научный принцип, положенный Дж. Толкином в основу своей письменности, несколько противоречит магическим практикам. Да, согласен, Эльфы использовали магию, но… надо же учитывать, что Дж. Толкину всё это не привиделось, а потому имена собственные, характерные для архаического восприятия письма, и его системно-научная организация – очередная нестыковка в творчестве писателя, который просто брал то, что ему нравилось и «варил» всё это в своём сказочном «супе». Подробнее об этом я говорю в публикации «Откровения визионера или творческий труд?». Можно возразить, что древние индусы, например, в своём деванагари применили системно-научный метод группировки букв, но при этом верили в магию. Да, но, во-первых, системность касалась только фонетических значений, а не начертаний, и связано это было с повышенным вниманием индийских жрецов к правильности артикуляции, так как они стремились точно передать свои молитвы богам. А во-вторых, у знаков деванагари не было имён, что связано именно с системно-научным подходом.
У Дж. Толкина же мы видим всё и сразу.
И тем не менее, художественная реконструкция «эльфийской» письменности чрезвычайно важна и полезна тем, что однозначно показывает осознанность и научность, с которыми Дж. Толкин подходил к творчеству. Сложность и лингвистическая организованность письменных систем Средизнемья (а такие же закономерности можно увидеть и в рунах кертара, и в письменах Пенголода) намного превышает «творческую необходимость» и даёт возможность заинтересованному читателю изучить не только письмо любимых «Эльфов», но и серьёзно освоить азы сравнительно-исторического языкознания – первой науки о языке, появившейся незадолго до рождения английского учёного.