Глагол – одна из самых интересных частей речи в известных нам языках. Он обладает бóльшим набором грамматических категорий, чем другие части речи, а во многих древних языках – ещё и сложной системой показателей, и Квенья здесь не исключение, поэтому, как обычно, сперва я расскажу о категориях и формах реального глагола, а потом перейду к «эльфийскому».
Определение понятий
О том, что такое категория, форма и парадигма, я подробно рассказал в публикации «Система склонения в Квенья». Так что перейдём непосредственно к категориям и формам глагола.
Грамматические формы глагола делятся на два разряда: неопределенная форма (инфинитив) и спрягаемые формы. Спряжение – это изменение глагола по грамматическим категориям. Основные категории глагола: лицо, число, время, наклонение, залог и вид. В узком понимании спряжение – это изменение по лицам и числам, поэтому спрягаемые формы часто называют личными [Шанский 1987: 159].
В русском языке два спряжения ‒ I и II, которые отличаются друг от друга гласными окончаниями форм 2-го и 3-го лица ед. ч. и 1,2, 3-го лица мн. ч. под ударением:
I спр.: несёшь-несут;
II спр.: летишь-летят.
Категория лица выражает отношение действия к субъекту, устанавливаемое говорящим. Субъектом действия может быть сам говорящий (1-е лицо), его собеседник (2-е лицо), лицо или предмет, не участвующие в речи (3-е лицо) [Шанский 1987: 184].
Категория вида обозначает отношение действия к внутреннему пределу. Внутренний предел действия следует понимать как его естественный исход, достижение предполагаемой цели или определенного результата, достижение известной границы: я читал книгу – я прочитал книгу [Шанский 1987: 162].
Категория времени показывает отношение действия к моменту речи:
Настоящее время показывает, что действие совершается в момент речи: читаю книгу.
Прошедшее время показывает, что действие происходило или произошло до момента речи: читал книгу.
Будущее время показывает, что действие будет осуществляться или осуществится после момента речи: буду читать книгу [Шанский 1987: 188].
Категории залога и наклонения я рассматривать не буду, чтобы не перегружать публикацию, так как категория времени – сама по себе интересна и многообразна. Поэтому остановлюсь подробнее на ней и покажу, как она представлена в других языках.
Система времён английского языка
Начну я, разумеется, с английского языка. И не только потому, что «им разговаривал Толкин», но и потому, что этот язык учат почти все, а глагол в нём интересен именно системой времён и категорией аспекта, которая соответствует нашему виду.
Аспекты (aspects) английского глагола обозначают отношение действия к моменту речи. Их три: неопределённый (Indefinite), длительный (Continuous) и совершенный (perfect). Сразу замечу, что основным способом образования форм, кроме, разумеется, традиционных суффиксов, являются вспомогательные глаголы в сочетании с причастием от того глагола, который необходимо проспрягать:
Вспомогательный глагол + форма основного глагола
Вспомогательными глаголами в английском языке чаще всего выступают to be “быть”, to have “иметь” и shall/will, выражающие волю и желание говорящего. Все эти глаголы относятся к неправильным, поэтому я остановлюсь немного на них, а потом вернусь к аспектам.
Неправильные глаголы
Те, кто учил или учит английский, хорошо знакомы с правильными и неправильными глаголами. Правильные образуют формы простым способом: присоединением суффикса -(e)d в прошедшем времени и в так называемом Втором Причастии (Participle II), которое соответствует нашему причастию прошедшего времени: I walk “я гуляю”, I walked “я гулял”. Неправильные глаголы образуют эти формы двумя способами:
1. Усечённым суффиксом -(e)d с сильной деформацией основы, так что исходный глагол не всегда можно узнать: have-had, shall-should, и
2. с помощью совершенно другого глагола в нужной форме: to be-was.
Второй способ называется супплетивным (от латинского глагола suppleō, supplēvī, supplētum “дополнять, восполнять”).
Чтобы понять, откуда взялись эти формы, надо обратиться к истории языка. К неправильным глаголам относятся наиболее употребляемые формы, которые от частого употребления настолько «затёрлись», что первоначальный облик корня изменился до неузнаваемости, но, если проследить варианты написания в рукописях разного времени, то изменения эти становятся очевидными: старейшая форма глагола “быть”, например, была habban с основой hab-, к которой добавлялся суффикс -de. В результате получилась форма habde, которая изменилась в hæfde, затем в hadde и, наконец, в привычный нам had.
Супплетивные глаголы также были очень популярными, особенно глагол “быть”, что неудивительно, учитывая важность категории бытия в жизни людей и осмыслении ими действительности, поэтому для передачи идеи существования использовались самые разные корни, обозначавшие важные для древнего человека явления. Так, например, исходная форма to be восходит к корню *bʰuH- “становиться, расти, появляться”, а was – к корню *h₁es- “быть, существовать”. Интересно, что к этой же форме восходит и 1 лицо единственного числа настоящего времени I am: ещё индоевропейская форма *h₁ésmi со специфическим окончанием -mi в германских языках превратилась в *izmi, *immi, в древнеанглийском – в eam, а в современном - в am. В силу определённых причин, которые я не буду подробно расписывать, чтобы не перегружать материал, эти два корня (*bʰuH- и *h₁es-) объединились в одной парадигме и стали формами вспомогательного глагола. Теперь можно идти дальше.
Аспекты
Глаголы в форме Indefinite относят действие к настоящему, прошедшему или будущему времени, не уточняя, как оно протекает во времени: I walk “я гуляю”, I walked “я гулял” и I shall walk “я буду гулять” [Полякова, Синявская 2007: 366]. Так как этот аспект очень простой, то у него нет особых показателей, кроме прошедшего с суффиксом -(e)d и будущего времени, где используются вспомогательные глаголы shall/will.
Глаголы в формах Continuous употребляются, когда требуется подчеркнуть, что действие продолжается, продолжалось или будет продолжаться в тот момент, о котором идёт речь: I am walking “сейчас я гуляю”, I was walking “в тот момент я гулял” и I shall be walking “в это время я буду гулять” [там же 373]. Формы этого аспекта образуются по модели «вспомогательный глагол to be “быть”+ Причастие на -ing (Participle I) основного глагола». Первое, или так называемое инговое причастие, примерно соответствует нашему действительному причастию или деепричастию, подчёркивая длительность действия. Оно остаётся неизменным, а все грамматические показатели «уходят» на вспомогательный глагол “быть”. Обратите внимание, поскольку глагол to be неправильный, то формы времён у него особые: в 1-м лице am, was, shall be.
Глаголы в формах Perfect указывают, что действие закончено или закончится к определённому моменту времени в прошлом, настоящем или будущем: I have walked “к настоящему моменту я уже погулял”, I had walked “к тому моменту я уже погулял” и I shall have walked “к тому моменту я уже погуляю” [там же 373].
Всю систему можно представить в виде удобной таблички:
|
времена |
аспекты |
||
|
Indefinite |
Continuous |
Perfect |
|
|
Infinitive без to |
to be + Participle I |
to have + Participle II |
|
|
Present |
I walk |
I am walking |
I have walked |
|
Past |
I walked |
I was walking |
I had walked |
|
Future |
I shall walk |
I shall be walking |
I shall have walked |
Эти формы позволяют довольно точно и ёмко выражать самые разные оттенки действия: When she was at school, I was reading at home “пока она была на занятиях, я сидел дома и читал”.
Видовременная система древнегреческого языка
А теперь перенесёмся почти на две с половиной тысячи лет назад и посмотрим, какие интересные категории и формы существовали в классическом древнегреческом языке, который так любил Дж. Толкин и который оказал существенное влияние на «эльфийский» язык Квенья.
С формальной точки зрения древнегреческий глагол мог состоять максимум из пяти морфем, а минимум – из двух, что легко представить в виде схемы:
(приращение) – основа – (показатели времени, наклонения, залога) – (тематическая гласная) – окончания.
Для примера приведу самый простенький глагол θύω (читается тхюо)“жертвовать”. Эта форма настоящего времени состоит из корня и окончания 1 лица единственного числа: θύ-ω. Форма простого прошедшего времени того же глагола ἐθύσατε “вы пожертвовали” состоит из четырёх морфем: приращения ἐ-, корня -θύ-, показателя прошедшего времени σ(α) и окончания τε.
Грамматическое значение вида было заложено в основах и походило одновременно на русский вид и английский аспект:
1. Несовершенный вид – основа настоящего времени: θυ-.
2. Совершенный вид – основа аориста: ἐθυ-.
3. Результативный вид – основа перфекта: τεθυ-.
Отличие совершенного вида от результативного понятно из самих названий. Совершенный вид (аорист) обозначал действие, целиком совершённое в прошлом (ἔθυσα “я пожертвовал”), а результативный (перфект) подразумевал скорее результат, сохранившийся до момента речи (τέθυκα “я уже пожертвовал, и результат налицо”). Интересно, что по происхождению перфектная основа – это вовсе не глагол, а отглагольное существительное со значением состояния, которое является результатом действия, причём состояние в настоящем (откуда и значение результативного вида). Это хорошо заметно на примере слова οἶδα “я знаю”, которое по форме является перфектом, а по обозначает состояние в настоящем как результат действия в прошлом (я знаю, потому что узнал).
В связи с этим интересно рассмотреть систему древнегреческих времён. Я остановлюсь только на формах и значениях прошедшего, так как они особенно важны для понимания форм «эльфийского языка».
Прошедших времён в древнегреческом было четыре: аорист, перфект, имперфект и плюсквамперфект. Про аорист и перфект я уже сказал.
Если кратко, то имперфект обозначал длительное действие в прошлом (πολλάκις ἔγραφον “я часто писал”), а плюсквамперфект – результативное действие в прошлом, то есть своеобразный перфект, действие, результаты которого были актуальны когда-то [Славятинская 2003: 222].
Формы древнерусского глагола
Теперь можно поговорить и о системе древнерусского глагола, по понятным причинам включавшего формы, близкие древнегреческому, но использовавшему модель, близкую к английскому (вспомогательный глагол + форма основного глагола). В этом проявляется как общее происхождение славянских, германских и древнегреческого языков от индоевропейского, так и влияние, которое древнегреческий оказал на славянские языки благодаря филологической деятельности Кирилла и Мефодия.
Поскольку основные понятия я рассмотрел выше, то древнерусскую систему проще представить в виде таблицы:
Настоящее
|
совершенный вид |
несовершенный вид |
|
|
настоящее |
не присълеши то девятое лето |
а се повѣдываемъ (о многом) |
|
будущее |
азъ дамъ |
еду (в ближайшее время) |
Прошедшее
|
совершенный вид |
несовершенный вид |
|
|
аорист |
възмолися Котянъ |
идоша «были в пути» |
|
имперфект |
дадяше (серия действий) |
стояше (состояние) |
|
перфект |
написалъ есмь (указание на действие) |
мѣрилъ есть море (констатация самого действия) |
|
плюсквамперфект |
|
бѣхъ писалъ |
|
русский плюсквамперфект |
азъ есмь былъ пошьлъ |
|
Обратите внимание на то, как интересно сочетались в древнерусском глаголе категории вида и времени. В современном русском языке будущее время – это фактически совершенный вид настоящего (иду-пойду), а вот в языке наших предков эти две категории ещё не были слиты.
И самое интересное: сложная система времён, хотя и разрушилась со временем, но до конца не исчезла, и многие привычные нам формы на деле являются остатками этой системы:
Иду! В пятницу мы сдаём экзамен (ближайшее будущее), Я пришёл (аорист), я шёл (имперфект), я уже пришёл (перфект), он уехавши (новый перфект), жил-был царь (русский плюсквамперфект), я было пошёл, но передумал (русский плюсквамперфект).
Теперь становится понятно, почему форма прошедшего времени на -Л- в современном русском языке может изменяться по родам, что для глагола не характерно. По происхождению она представляет собой причастие основного глагола, то есть остаток модели «вспомогательный глагол+причастие основного глагола»: онъ есть писал, она есть писала, оно есть упало.
Видо-временная система древнееврейского языка
Среди классических языков древности, необходимых любому филологу и ставших основой для Толкиновских художественных построений, с точки зрения глагола интерес представляет древнееврейский язык, на котором написаны книги Ветхого Завета. Там категория аспекта выдвигается на первый план, определяя систему времён. Аспекты в древнееврейском называются Perfectum и Imperfectum, то есть «совершенный-несовершенный», напоминая одновременно аспекты английского языка, прошедшее время в древнегреческом и категорию вида в русском. В этом проявляется определённая архаичность системы, отражающий процесс становления категории времени на основе именно отношений действия к моменту речи.
|
Perfectum |
Imperfectum |
|
Безотносительно прошедшее: «Был (hāyāh) человек в земле Уц» (Йов 1:1) |
Настоящее постоянное: «Человек праведнее (yiṣ-dāq) ли бога?» (Ис 4:17) |
|
Предпрошедшее: «И окончил бог на седьмом дне дело, которое делал (‘āśāh)» (Быт 2:2) |
Прошедшее длительное: «Так поступал (ya‘ăśeh) Иов во все дни» (Иов 1:5) |
|
Результат: «Я знаю (yāḏa‘tî)» (Иов 9:2) |
Желательное наклонение: «Да прекратится (yiḡmār) зло нечестивых» (Пс 7:9) |
|
Будущее определённое: «Даю (nāṯattî) тебе поле» (Быт 23:11) |
Простое будущее: «Не будет (wəlō yihyeh) более потопа» (Быт 9:11) |
|
Настоящее бывшее и ныне продолжающееся: «О деяниях рук Его не помышляют (lō rā’ū)» (Ис 5:12) |
Настоящее только начинающееся: «на дела Господа они не взирают (lō yabbîṭū)» (Ис 5:12)
|
[Гезениус 1874: 475-490].
Как можно заметить, значения этих форм действительно различались определённостью-неопределённостью с точки зрения говорящего. Именно поэтому Perfectum мог обозначать будущее определённое, а Imperfectum - желательное наклонение.
Видовая система шумерского языка
И завершает мой краткий обзор древнейший язык на земле, первый литературный язык первой цивилизации – шумерский. Он интересен тем, что глаголы в нём делились на две категории: Ḫamṭu “быстрых” и Marû “жирных”. Первая группа выражала в основном значение прошедшего времени (Претерит), а вторая - настоящего и будущего (Презенс-футурум). «Некоторые исследователи полагают, что в шумерском языке глагол вообще не знал категории времени. Он различал совершенный вид, условно именовавшийся в шумерологии Praeteritum, и несовершенный вид, до недавнего времени условно называемый Praesens-Futurum… Таким образом, термин Ḫamṭu соответствовал нашим представлениям о совершенном виде, а Marû – нашему несовершенному виду… В шумерском языке категория вида глагола является предшественником категории времени. Действие, прежде всего, рассматривалось с точки зрения его завершённости или незавершённости, а глаголы, как и в русском языке, составляли видовые пары» [Балута 2012: 8]. Эта интересная особенность древнейшего языка заставляет обратиться к философии категории времени и её связи с грамматикой.
Образы времени в зеркале языка
Если попытаться как-то систематизировать отношения категорий вида и времени в истории языков, то можно заметить, что время понималось нашими предками неоднородно и могло быть связано как с объективным, внешним миром, так и с внутренним миром самого человека, его желаниями и целями. На этом основании можно разделить категорию времени на три группы:
1. Внешнее время. Оно выражало объективное членение временного потока на настоящее (то, что происходит в момент речи), прошлое (то, что случилось до этого момента) и будущее (то, что случится позже. Внешнее время мыслилось древними в терминах категории пространства, что можно проиллюстрировать известным анекдотом про замполита: копать от меня и до конца политчаса. Неудивительно, что показателями времён стали пространственные указательные частицы: за настоящее время отвечала частица *-i со значением “здесь и теперь”, а за прошедшее время – частица *e- “там и потом”. Частицы эти хорошо просматриваются в древнегреческом языке: от первичной основы глагола *μερ/*μορ “получать по жребию” образовывались формы настоящего времени μείρομαι “я получаю по жребию” (< *μερ-ι-) и форма перфекта ἔμμορα “я получил по жребию».
2. Внутреннее время. Оно как раз и было связано с категорией аспекта, поскольку выражало уже отношение к действию с точки зрения говорящего, его заинтересованность результатом:
|
Имперфект |
Перфект |
|
Несовершенный вид |
Совершенный вид |
|
Далёкое действие |
Близкое действие |
По этой причине термин перфект в грамматиках различных языков мог обозначать или время (древнерусский), или вид/аспект (английский), или совмещать эти значения (древнегреческий, древнееврейский).
3. Субъективное время. Отражало отношение говорящего к действию, называемое в лингвистике модальностью, откуда и значения желательности в имперфекте древнееврейского глагола. Но не только. В древнегреческом языке, например, условное наклонение по форме совпадало с будущим: λύσω “я развяжу; я бы развязал”, а в болгарском языке форма будущего времени ще пиша “я напишу” восходит к сочетанию со вспомогательным глаголом хоще “хотеть”. И это неслучайно, поскольку будущее, в отличие от прошлого, ещё не произошло, а потому не обладает чёткой определённостью. Относительно него можно строить только предположения и высказывать пожелания.
Отсюда и различные древние корни, обозначавшие время с разных сторон:
1. Время-Пространство (Внешнее):
*met- / *meh- “измерять”: литовск. mẽtas “время”, русск. мера.
*dai- “делить”: англ. time, нем. die Zeit при греч. ὁ δαίμων “добрый дух, наделяющий благами” (после христианизации – демон).
*tem- “резать”: латинск. tempus “время” и templum “священная роща; храм”.
*wert- “двигать; поворачивать”: русск. время, вертеть.
2. Время-Жизненная Сила (Внутреннее):
*aiu- “жизненная сила; вечность; продолжительность жизни; циклическая жизненная сила, которая переходит от одной жизни к другой”: греч. αἰών (*aiuom) “жизненная сила; жизнь отдельной особи (Гомер); век, эпоха (Гесиод)”, лат. iuvenis (*aiuenis), готск. aiws “время; вечность”, нем. ewig (*aiu-) “вечный”, русск. юный (*iu-nos).
3. Время-Мысль (Субъективное):
*tenk- “тянуть”: готск. teihs “время”, древнеанглийск. thing-gemeorc “измеряемое время”, англ. think “думать” [Красухин, 1997: 63-70].
И теперь, вооружённые общими представлениями о сложной системе глагола в реальных языках, мы можем перейти к «эльфийскому».
Система спряжения в Квенья
Прежде всего, как и существительные, глагол у Толкина имеет чёткую структуру, напоминающую древнегреческий. Приведу для начала самый простой пример из «Властелина колец»: в знаменитой фразе на коронации Арагорн использует форму utúlien “я пришёл” [LotR: 967], которая состоит из приращения u-, основы túl-, показателя времени -ie- и личного окончания 1 лица единственного числа -n. Отличие заключается в том, что древнегреческое приращение имеет фиксированную форму ἐ-, которая восходит к указательной частице *e- “там и потом”, а в Квенья это приращение представляет собой повторение корневого гласного, что хорошо видно при сопоставлении с формой avánier “они прошли” в строке yéni ve lintë yuldar avánier mi oromardi lissë miruvóreva “долгие годы прошли, как быстрые глотки сладкого мёда в высоких чертогах”: a- приращение, ván- основа, -ie- показатель времени, а -r окончание множественного числа в безличных формах, и формой eménie “пришёл к чему-либо” c той же структурой e-mén-ie только без личного окончания [WPP: 96].
Таким образом, чтобы правильно спрягать глаголы, необходимо знать основу, определяющую спряжение. По типу основ Толкин выделяет два спряжения:
1. Сильное спряжение. В него входили простые основы так называемых базовых глаголов, типа kari- “делать” и ole- “становиться” [QVS: 99]: karinye “я делаю” [WPP: 57]прошедшее продлённое karane [QVS: 101].
2. Слабое спряжение. Оно объединяло производные глагольные основы двух подтипов:
а) «полусильный» подтип. Базовые глаголы на согласный и Y: talta- “скользить, падать”. «Полусильными» глаголы назывались потому, что образовывали формы прошедшего времени по образцу первого спряжения: taltane [QVS: 114].
б) основы на ā: ola- “расти” (сравни ole- “становиться”) [QVS: 113].
в) основы на ū: kelu- “бить ключом (о воде)”. Суффикс этот обозначал, как правило, начало действия и требовал приставки et-: et-kelu- “забить фонтаном” [QVS: 114].
Cистема времён в Квенья также частично совпадает с древнегреческой, что неудивительно в свете той роли, какую играет этот язык в системе классического европейского образования, и той любви, какую питал к древнегреческому сам Дж. Толкин. Если мы откроем ранние версии системы спряжения, опубликованные в 16 номере журнала Parma Eldalamberon и датируемые 1925 годом, то найдём там уже знакомый нам аорист и перфект [QC: 124]. Однако, если присмотреться, то наряду с этими временами в Квенья неожиданно появляется прошедшее время (past), отличное от аориста! Причём аорист с презенсом и прошедшее с перфектом образуют симметричные пары, характеризующиеся системными признаками:
1sg tulin-tulinye (aor-pres) и tūlien-tūlienye (past-perf) от глагола tul- “приходить” [QC: 124]. Примечательно, что с самых первых очерков «эльфийского» языка Толкин рассматривал аорист как форму настоящего времени, в то время как прошедшее (past) выражало у него значения исторического аориста: аорист в Квенья обозначал обычное, регулярное действие и употреблялся в афоризмах и изречениях [QV: 34], то есть форма tulin означала “обычно я прихожу”, а форма tulinye – “вот я прихожу” [QC: 124].
Есть у Толкина и самое настоящее л-причастие, как в древнерусских формах прошедшего времени азъ есмь пошьлъ: karnelya “сделанный”, от которого образуется форма плюсквамперфекта, обозначавшего давнопрошедшее время (в английском языке Past Perfect): karnelyanё “сделал до начала другого действия (had made)” [QVS: 104].
В тот же поздний период Толкин откровенно использовал в качестве образца родной язык с его сложной системой времён и аспектов, создавая формы типа Future in the Past karuvánё “was going to make”, Future Perfect akáriéva “shall have made” и даже Past Future Perfect akáriévanё “was going to have made”. Последняя форма часто использовалась, как и в обычных языках, в значении условного наклонения [QVS: 105].
При этом нетрудно заметить, что в отличие от английского и даже древнерусского языков в Квенья формы образовывались не аналитически (с помощью вспомогательных глаголов и причастий), а синтетически (с помощью суффиксов).
В ранней версии спряжения у Толкина, как и в индоевропейском праязыке, можно обнаружить два набора личных окончаний. Обычно они называются первичными и вторичными и в древнегреческом использовались при образовании форм изъявительного наклонения настоящего и будущего времени и в сослагательном наклонении, а вторичные – в прошедших временах (так называемых исторических) и в желательном наклонении [Славятинская 2003: 69].
У Толкина окончания можно разделить на краткие и долгие, например: tulin-tulinye. Примечательно, что форма будущего времени tuluvanye также имеет пару tuluvan, характеризующуюся кратким вариантом окончания, но это уже условное наклонение [QC: 124]. Связь будущего времени и условного наклонения я объяснил выше. В Квенья она также присутствует, хотя выражается не показателем, как в древнегреческом, а типом окончания: древнегреч. λύ-σ-ω “я развяжу; я бы развязал”; Кв. tuluvanye-tuluvan “я приду-я бы пришёл”.
Итог
Я не стал подробно вдаваться в тонкости эльфийского спряжения, чтобы не перегружать сознание неподготовленного читателя – в этой публикации и так всего много. Моя цель – показать сложность и многообразие глагольной структуры Квенья и ещё раз почеркнуть, что языкотворчество было для Толкина не способом создать «фэнтезийный» антураж, а самоцелью, таким же искусством, как и карты Средиземья, аллитерационная поэзия и прозаические тексты. Пытливый ум, заинтересованный «эльфийскими» языками со временем сам во всём разберётся – я лишь приоткрываю глубину и сложность, дабы с первых шагов настроить любителей творчества этого великого писателя и филолога, что любить Средиземье и не любить древние языки невозможно. Ну и, конечно же, я даю ссылки на учебники и монографии, где каждый может найти необходимые сведения и определения трудных понятий.
Тексты Дж. Толкина
LoTR – The Lord of the Rings. – L. : HarperCollins Publishers, 1991.
QC – Quenya Conjugations // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.16, 2006.
QV – Quenya Verb Forms // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.14, 2003.
WPP – Words, Phrases and Passages in various tongues in The Lord of the Rings // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.17, 2007.
QVS – Quenya Verbal System // Parma Eldalamberon: The Book of Elven Tongues. Ed. By Ch. Gilson, C.F. Hostetter, P. Wynne and A.R. Smith. Vol.22, 2015.
Литература
Балута А.А. Категория вида русского глагола в контексте истории индоевропейских и семитских языков // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: МГОУ, 2012. № 4. С. 6-11.
Гезениус, В. Еврейская грамматика. Перевод профессора К. Коссовича. СПб.: Типография Императорской Академии Наук. 1874.
Красухин К. Г. Три модели индоевропейского времени на материале лексики и грамматики //Логический анализ языка. Язык и время /Отв . ред . Н . Д . Арутюнова, Т . Е . Янко . М .: Индрик, 1997.
Полякова, Т.Ю., Синявская, Е.В. Английский язык для инженеров: Учеб. / Т.Ю. Полякова, Е.В. Синявская, О.И. Тынкова, Э.С. Улановская. – 7 изд. испр. – М.: Высш. шк., 2007.
Славятинская, М. Н. Учебник древнегреческого языка / М. Н. Сла- вятинская. – 2-е изд., испр. и доп. – Москва: Филоматис, 2003.
Шанский, Н.М. Современный русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». В 3 ч. Ч. 2. Словообразование. Морфология / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. ‒ 2-е изд., испр. и доп. ‒ М.: Просвещение, 1987.