«В науке (настоящей науке, а не карнавально-шутовской) ссылка на авторитет (хотя бы и весьма уважаемый) – не доказательство. Настоящая наука знает и признаёт только два бесспорных авторитета: Его величество Экспериментальный Факт и Ее Величество Безупречную Логику» [Тревогин 2003: 64]. Именно по этой причине разговор о методах научного познания будет неполным, если мы не коснёмся логической составляющий этих методов.
Упражнения на логику и грамматику
Рассмотрим для начала простейшие высказывания на бытовые темы: Милые румяные дети крепко спят и Король Франции лысый. На первый взгляд всё тут ясно и понятно и никаких явных ошибок и противоречий нет. Но это только на первый взгляд. Если оставаться в рамках абстрактных размышлений и не учитывать реальный мир, то ошибку мы не заметим. Однако второе высказывание очевидно неверно, ведь во Франции нет короля!
Теперь сравним первое высказывание со следующим, которое придумал американский лингвист Н. Хомский: Бесцветные зелёные идеи яростно спят [Хомский 1962: 418]. Казалось бы, с точки зрения грамматики оба предложения одинаковы. И ошибок в них нет – все члены предложения стоят в правильных формах и на своём месте. Но смысла здесь никакого! Почему? А потому, что нарушены правила сочетаемости. Определения бесцветный и зелёный являются взаимоисключающими – в реальности предметы не могут одновременно обладать и не обладать цветом. Яростно спать тоже в реальности не получится, а идеи могут спать только в очень метафорическом смысле.
А вот ещё один пример, придуманный великим лингвистом Львом Владимировичем Щербой: Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка [Успенский 1962: 324-329]. Здесь с грамматикой тоже всё в порядке – мы вполне можем разобрать это предложение и синтаксически и морфологически: глокая совершенно точно прилагательное женского рода в именительном падеже единственного числа, а будланула – глагол в третьем лице единственного числа и женского рода прошедшего времени. Но вот с лексикой проблема – корни слов не соответствуют реальным корням русского языка.
И теперь вопрос: какие из четырёх высказываний самые «коварные»? Разумеется, второе и третье, поскольку в случае с лысым королём и зелёными бесцветными идеями быть носителем русского языка недостаточно. Тут необходимо знать реалии внешнего мира, а не только лексику и грамматику. И вот что интересно. Каждый, кто прочитает искусственное высказывание Н. Хомского, почти сразу поймёт, что с этим высказыванием что-то не то. А вот встретившись в жизни с более естественными аналогами, может и не понять, так как нарушения сочетаемости могут быть «неявными».
Вот, например, открываем наугад «научную» статью по музыковедению и читаем: «…композиция “4’33” была, пожалуй, самым известным, эпатирующим и разрушительным музыкальным составом Джона Кейджа, композиция, которая говорит о том, что нет такого понятия, как «молчание». Саму же пьесу “4’33” часто называют беззвучным произведением (в том смысле, что в нём нет никаких музыкальных звуков), музыкой молчания, музыкой тишины» [Липов 2015: 439]. Нетрудно увидеть, что «музыкальный состав», в котором «нет никаких музыкальных звуков» – это те же «бесцветные зелёные идеи», уже хотя бы потому, что музыка – это искусство, использующее в качестве выразительных средств сочетания ритмически организованных звуков. Как говорится, где здесь логика? И ещё. В отличие от искусственной конструкции Н. Хомского, созданной для иллюстрации, фрагмент «научной» статьи являет собой «естественную» речь автора, а потому хитрый подлог закамуфлирован отвлекающими словечками: музыка, например, здесь не называется напрямую, а туманно обозначается как «музыкальный состав», хотя даже в этом случае, если смотреть внимательно, то «бесцветные зелёные идеи» всё равно проступают, так как «состав», в котором «нет никаких музыкальных звуков», никак не может быть музыкальным.
Так что же такое логика и почему внешне правильные высказывания могут быть в корне неверными? Обратимся к истории слова и посмотрим, как развивалось его значение.
Лего и Логос
Слово логика происходит от древнегреческого существительного ὁ λόγος “слово”, которое, в свою очередь, восходит к глаголу λέγω “говорю”. В русском языке у этих древнегреческих слов есть «родные братья» – название конструктора «Лего» и название магазина тканей «Логос». Почему существительное и глагол с таким простым значением превратились в названия объектов, со словом никак не связанных? Дело в том, что название конструктора восходит не прямо к древнегреческому глаголу, а является сокращением от датского leg godt “играй с удовольствием”, которое ассоциируется с латинским legō в значении “собираю”, что создаёт дополнительный смысл в применении к конструктору. Привычка выбирать для бытовых вещей латинские глаголы довольно известна на Западе. Вспомним марку машин «Вольво» от латинского volvō “вращаю” и сокращение «видео» от латинского videō “вижу”. Древнегреческий глагол λέγω тоже имел значение “собираю”. Говорить – это значит «собирать» слова в словосочетания и предложения, строя связную речь. Вот эта идея связи и объясняет, почему существительное λόγος было использовано в названии магазина тканей. Ткань – это тоже связь, переплетение нитей. Обратим внимание на то, что речь, как и конструктор, это не просто механическое соединение элементов, а построение связных, целостных конструкций.
С другой стороны, корень ЛОГ встречается не только в названии магазинов. Так, у нас есть целый ряд наук, включающих элемент -логия: биология, геология, антропология и т.д. Здесь корень ЛОГ означает науку: биология – наука о жизни, антропология – наука о человеке и т.д. Такой смысловой переход тоже объясним: в «научном образе составные элементы не являются разрозненными друг от друга субъективными ощущениями, а образуют целостное единство, отражающее объективную реальность» [Калантар 1980: 162]. Кстати, этот компонент не обязательно означал науку в современном понимании. Слово филология, например, означает не «науку о любви» (древнегреч. φίλος “любовь”), а любовь к рассуждениям, поскольку изначально в средневековой Европе филолóгами называли вообще любого учёного-схоласта, любящего порассуждать на разные темы, и только в середине XIX века это понятие превратилось в точный термин, обозначающий науки, изучающие слово. А слово теология – просто богословие, то есть учение, или связное изложение представлений, о боге в рамках религии.
Чередование гласных Е // О
Теперь посмотрим на словообразовательную пару λέγω-λόγος. Если убрать окончания, то становится видно, что второе слово образовано от первого с помощью замены корневого гласного. Такая замена не случайность, а закономерность, характерная для всех индоевропейских языков. В русском, например, мы находим целый ряд таких словообразовательных пар: несу – ноша, везу – воз, теку – ток, реку – рок. Как может заметить любознательный читатель, у этого чередования, называемого по-научному аблаутом, есть определённый морфологический смысл: первая ступень *E используется в глагольных основах, а вторая – *O – в производных от них существительных. Об этом подробнее сказано в публикации «Брод через реку времени». Мы даже можем записать условный индоевропейский корень, от которого произошли все эти древнегреческие слова: *LEG // *LOG.
Отдельно нужно прокомментировать русскую пару реку–рок, поскольку она по значению соответствует паре λέγω-λόγος и нам ещё пригодится. В этой паре глагол реку является устаревшим. Сейчас мы используем глагол говорю. Существительное рок означает “судьбу” в смысле «изречённого приговора» и никак не связано с названием музыкального направления, которое пришло из английского rock. Вот теперь можно двигаться дальше.
Лексика и логика
Как только мы привыкли к стройности этого чередования гласных, как тут же замечаем, что у глагола реку не одно, а два производных: реку – рок – речь, причём речь мало того, что нарушает закономерность «в глаголах *Е, в существительных *О», так оно ещё и осталось в современном языке, в то время как реку – рок устарели и встречаются разве что в произведениях высокого стиля. Но это несоответствие лишь кажущееся. Как обычно в таких случаях, оно скрывает закономерность более высокого порядка. Вернёмся к древнегреческому. Оказывается, там точно такая же картина и от глагола λέγω “говорить, собирать” образуется два существительных: ὁ λόγος и ἡ λέξις с одинаковым значением “слово”, которые тоже были заимствованы в русский язык. От них произошли слова лексика и логика.
Давайте подумаем, чем они отличаются. Ответ прост: лексика – это словарный состав языка, а логика – это ход рассуждений, последовательность, внутренняя связь. То есть с лексикой мы сталкиваемся, когда открываем словарь. Это чисто внешняя сторона. А вот логику мы постигаем, когда эти слова комбинируются в предложения и содержательно связный текст. Поэтому логика – это содержание, причём в идеале соотнесённое с действительностью.
Возвращаясь к древнему чередованию *E // *O, мы отмечаем, что у него был и другой, дополнительный смысл: внешнее проявление, форма и внутренняя связь, содержание. С точки зрения эволюции человеческой деятельности соотнесённость глаголов с внешним проявлением, а существительных с содержанием явлений объясняется очень легко. Когда мы начинаем что-либо изучать, то сперва воспринимаем именно внешние формы, а в реальном мире ничто не находится в состоянии абсолютного покоя. Как говорил древнегреческий философ Гераклит, τὰ πάντα ῥεῖ καὶ οὐδὲν μένει «всё течёт и ничего не остаётся неподвижным». Именно Гераклит и ввёл в философию понятие Логоса и был основоположником диалектического материализма. Так вот, движение это глагол. Однако, переходя к сути предметов и явлений, мы замечаем, что они обладают устойчивыми признаками, по которым их можно различать. Эти признаки соотносятся не только друг с другом внутри одного предмета или явления, но и связаны с такими же системными признаками других объектов, что отражается в понятиях, которые всегда суть навыки различения. «Понятие «животное» – это навык распознавать животных и делать соответствующие умозаключения» [Буайе, 2018: 155-156]. Устойчивая система признаков различения – это существительное. Сравните: бегу – констатация конкретного действия, но бег – само действие в совокупности системных признаков. Интересно, что иногда значения «внутреннее-внешнее» могут проявляться отдельно от пары «глагол-существительное», например, в древнегреческих словах τὸ τεῖχος “внешняя стена” – ὁ τοῖχος “внутренняя стена”. Из этого можно сделать важный вывод:
Слово – всего лишь оболочка мысли, её воплощение, но не сама мысль! Они связаны, но не тождественны.
Именно поэтому одну и ту же мысль мы можем выразить разными способами, в том числе и на разных языках. Например, если утверждение нашего собеседника не совпадает с реальностью, мы можем сказать: ты не прав, или ты ошибаешься, или то, что ты говоришь, не соответствует фактам… или you are wrong, you are mistaken, du irrst dich и т.д. Да, разные языки отражают не разные способы мышления, а разные способы выражения мыслей, которые у всех людей формируются по одним и тем же законам. «Логические законы и формы, т. е. законы и формы правильного построения мыслей, являются общечеловеческими. Это значит, что люди различных эпох и стран независимо от своей классовой и национальной принадлежности строили и строят свои рассуждения по одним и тем же логическим законам, мыслили и мыслят в одних и тех же логических формах. Если бы не было единых и обязательных для всех людей логических законов и форм, то люди не понимали бы друг друга. Человеческое мышление развивается, изменяется, т. е. становится более совершенным. Но изменение форм мышления в течение длительного времени мало заметно. Логические формы и законы обладают устойчивостью, постоянством» [Виноградов 1954: 6].
Вообще, само существование различных языков, которые развивались из одного источника, например, индоевропейских, объясняется именно различными способами выражения одной и той же реальности. Возьмём для примера обычный стол. Славянское столъ обозначало не привычный нам предмет мебели, а трон (сравни престол) и восходит к древнему корню *steh₂- “стоять” [Фасмер: 764-65] и родственно древнегерманскому слову stóll, которое встречается в знаменитом рефрене из «Прорицания Вёльвы» – первой песни мифопоэтического сборника XIII века «Старшей Эдды»: Þá gengo regin ǫll á rǫkstóla [Vsp 6:1] – «Тогда сели Боги на троны рока». Первоначальная идея понятна – то, что стоит, возвышается. А вот английский эквивалент table восходит к латинскому слову tabula “доска”, то есть то, что лежит. В древнегреческом же слово τράπεζα с тем же значением образовалось из сочетания слов τετράς “четыре” и πέζα “с ногами”, то есть буквально “четырёхногий”. Как видим, каждый народ обращал внимание на какой-то признак предмета и фиксировал его в названии.
Несовпадение слова и смысла объясняет, почему мы можем наблюдать случаи, когда с внешней стороны высказывание выглядит правильным, но логики (то есть внутренней связи, отражающей действительность) нет.
Логос-логика и диалект-диалектика
Продолжая путешествие по истории слов и понятий, мы снова обращаемся к триаде, обозначающей речь. В древнегреческом языке от исходного глагола λέγω “говорить, собирать” производился ещё один глагол – διαλέγομαι “переговариваюсь”, от которого также были образованы два существительных: ὁ διάλογος и ἡ διάλεκτος с общим значением “речь, беседа, разговор”. В первом слове мы без труда узнаём слово диалог, сохранившее исконное значение, а во втором – диалект, которое теперь обозначает местную разновидность языка. В итоге мы видим довольно симметричные словообразовательные триады:
λέγω “говорить, собирать” – ὁ λόγος и ἡ λέξις “слово, речь”
διαλέγομαι “переговариваюсь” – ὁ διάλογος и ἡ διάλεκτος “речь, беседа”.
От этих двух триад и произошли понятия логики и диалектики. Оба слова восходят к древнегреческим сочетаниям ἡ λογικὴ τέχνη “искусство мышления” (логика) и ἡ διαλεκτικὴ τέχνη “искусство беседы” (диалектика). И теперь пришла пора дать современные определения этим понятиям.
Логика – это «правильность построения мыслей» и «наука о законах и формах правильного построения мыслей» [Виноградов 1954: 3].
Диалектика же – это «наука о всеобщей связи» [БСЭ: 270].
Нетрудно заметить, что логика и диалектика имеют отношение к связи (связности), но логика – это, как отмечалось выше, внутренняя связь, а диалектика – внешняя. Из этого становится ясно, почему за правильным построением мысли закрепилось производное исходного глагола со второй ступенью чередования *E//*O, а за всеобщей связью – существительное от производного глагола с первой ступенью. Диалектика также имеет отношение к внешним проявлениям, но только на некотором новом уровне по сравнению с исходным глаголом, обозначающим простую констатацию действия. То есть внешнее разнообразие и текучесть зафиксировали (λέγω), суть поняли (λόγος), а дальше? А вот дальше, если следовать логике, происходит соединение движения и сути. Как это понимать? Дело в том, что после изучение объекта и понимания его сути сам объект никуда не делся и изменчивость свою не потерял. Более того, мы можем мыслить его в отрыве от прочих объектов, но в действительности такого отрыва нет. В действительности все предметы и явления взаимодействуют, взаимосвязаны и взаимообусловлены, то есть между ними есть устойчивые отношения, именуемые закономерностями. Вот их-то и изучает диалектика! Более того, отношения эти изменчивы, хотя и в разных случаях по-разному.
В основе любой науки лежит один метод – сравнительно-исторический: сравнение элементов реальности на широком историческом фоне.
И в этом существенное отличие диалектики от логики. Логика (λόγος “слово”) «концентрирует своё внимание на языковом бытии мышления. Согласно формальной логике мыслить – значит рассуждать, размышлять и выражать мысль в правильной словесной форме» [Диалектическая логика 1986: 16]. Но проблема в том, что мышление не сводится к языковому бытию. Выше мы уже видели, как это отражено в истории слов. Поэтому кроме вербально-логического мышления (от латинск. verbum и древнегреч. λόγος с общим значением «слово») выделяют ещё наглядно-чувственное и практическое (ручное) [Куликова, Салмина 2002: 262]. В марксистско-ленинской философии вслед за Гегелем мышление определяется как «саморазвивающийся творческий процесс, основа всякого созидания и творчества» [Диалектическая логика 1986: 17]. Это очень важный момент для понимания реальности:
Человек мыслит не только когда излагает устно или письменно свои мысли, но и тогда, когда что-либо создаёт!
Вот почему метким и точным бывает не только слово, но и, например, бросок хоккеиста по воротам.
Диалектика и диалог
Мы уже видели, что чисто этимологически диалектика непосредственно связана не столько с логикой, сколько с диалогом, то есть беседой двух человек. Как это понимать? Всем нам знакомо выражение «в споре рождается истина», и это верно, так как, выходя со своим ограниченным опытом в большой мир, мы неизменно делимся нашими представлениями с окружающими людьми и не всегда находим понимание. А всё потому, что опыт каждого человека ограничен, и расширить его можно только через кооперацию, а здесь, как в математике, когда надо сложить дроби 2/5 и 3/10. Разумеется, сперва необходимо привести дроби к общему знаменателю, то есть найти наименьшее кратное для обоих знаменателей. Им оказывается 10 (5х2). Стало быть, 2/5 можно представить как 4/10. Теперь можно складывать. При обмене опытом также необходимо привести представления к общему знаменателю, для чего мы общаемся, сверяем опыт и находим наименьшее кратное, то есть то, что есть в реальности, после чего корректируем свои представления и уже тогда кооперируемся для эффективной целенаправленной деятельности. Если же использовать чисто лингвистическую аналогию, то общение – это обобщение, недаром слово сомнение, которое обозначает неуверенность в своей правоте, буквально обозначает СОвокупность МНЕНий, то есть человек начинает сомневаться в процессе обмена мнениями. Диалог – необходимое условие развития логики. А имеет ли значение количество участников? Конечно, ведь диалог – условно – можно вести не только с людьми, но и с природой. Хорошо сказал об этом новосибирский исследователь, кандидат мед. наук Николай Николаевич Вольский: «Когда организм формирует некое понятие (рецептор), он тем самым задаёт окружению вопрос: «Это «нечто» есть или его нет?». И даже если он получает ответ «нет», то всё же этот ответ свидетельствует о том, что между организмом и средой завязался осмысленный диалог по поводу этого «нечто»… Организм, изменяя своё строение или поведение, может задавать любые вопросы – это его законное право, и в этом заключается активная роль организма во взаимодействии со средой» [Вольский 2004: 43-44].
Данная аналогия хорошо объясняет, почему мышление не сводится к языку, хотя и обусловлено им, и почему диалектика как наука о развитии и всеобщей связи представляет более высокую ступень, чем логика. А кроме того, становится понятным, почему В.И. Ленин писал о диалектике: «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его (см. цитату из Филона о Гераклите в начале III части (“О познании”) Лассалевского “Гераклита”) есть суть (одна из “сущностей”, одна из основных, если не основная, особенностей или черт) диалектики» [Ленин 1969: 316]. Как отмечает Н.Н. Вольский, «описание взаимодействия предметов в терминах «вопрос/ответ» возможно не только для живых существ. Вода, воздействуя на каждый опущенный в неё твёрдый предмет, спрашивает: «Ты растворим?» – камень отвечает: «Нет»…» [Вольский 2004: 43]. Разумеется, это нужно воспринимать как метафору, но нам сейчас важна двоичность, соответствующая диалогу. Противоречие внутри любого объекта или явления позволяет вести и внутренний диалог, что определяет движение, эволюцию реального мира и всеобщую связь, чем и занимается диалектика.
Формы логического
Чтобы мышление было правильным, необходимо соблюдать определённые правила – это логично. Вспомним школьные занятия: там мы осваивали материал постепенно, переходя от простого к сложному и решая очередную задачу с помощью надёжно установленных ранее фактов. Самый показательный в этом отношении предмет – геометрия. Там доказательство теорем строго опирается на аксиомы, проверенные на практике. Вообще же, школьные предметы направлены, прежде всего, на развитие логики и умения мыслить точно и конкретно. А для этого необходимо двигаться в определённом направлении, восходя по ступеням логического. Далее я буду цитировать замечательный учебник по философии, выпущенный у нас в Новосибирском государственном техническом университете, поскольку материал там изложен кратко, точно и конкретно, так что добавить к нему нечего.
1. Формальная логика. Рассудочная (АБСТРАКТНАЯ) форма логического. Рассудок.
Рассудок – это способность мышления абстрагировать общие понятия и фиксировать их непротиворечивость. Мышление на уровне рассудка «не гибко», не диалектично, т.е. не умеет понять противоречие. Тем не менее умение создавать общие (абстрактные) понятия – это первая необходимая ступень логики.
Логика рассудка есть логика формальная, которая стремится избежать противоречия по закону «исключения третьего», гласящего: из двух контрадикторных мнений о предмете одно неизбежно истинно, другое – ложно, третьего – не дано. Необходимость формальной логики заключается в том, что благодаря ее правилам мы мыслим точно и определенно.
2. Негативная диалектика. Отрицательно-разумная форма логического. Разум.
Роль разума заключается в том, что он видит противоречивость реальных предметов, которая на ступени рассудка игнорируется и подавляется формально-логическим определением. Однако разум, не опирающийся на рассудок, оказывается неспособен охватить противоречие как целостность особого рода. Предмет как бы «расщепляется» из-за внутренней противоречивости, потому что наше мышление на этой ступени не умеет «свести концы с концами».
«Диалектичность» заключается в способности видеть противоречие, «негативность» – в неспособности целостно представить внутренне противоречивый предмет. Проявлениями негативно-диалектического мышления являются и софистика, и гносеологический скептицизм, доведенный до агностицизма.
3. Диалектическая логика. Положительно-разумная форма логического. Единство разума и рассудка.
Предмет конструируется в понятии как КОНКРЕТНОЕ ПРОТИВОРЕЧИВОЕ ЦЕЛОЕ, единство противоположностей.
Диалектическое мышление – это мышление, рассматривающее «вещи»: 1) во взаимосвязи внутренних противоположностей, 2) в процессе саморазвития, 3) а потому наиболее полно и, следовательно, 4) целостно.
Диалектическая логика, по Гегелю, это наука о формах правильного мышления (как и формальная логика), но в отличие от формальной диалектическая логика есть способ «восхождения» мысли (знания) «от абстрактного к конкретному», т. е. способ построения конкретно-целостного «диалектического понятия», вбирающего односторонне-абстрактные «общие понятия» формальной логики.
Абстрактное и конкретное
Из этого можно сделать парадоксальный, на первый взгляд, вывод: само понятие «конкретного» и «абстрактного» существенно отличаются, когда мы переходим с одной ступени познания на другую.
В классической логике конкретное понятие – это понятие, указывающее на материально-вещественные предметы (например, «яблоко», «дерево»), а абстрактное – понятие, указывающее на нематериальные, идеальные предметы (например, «добро», «любовь», «наука»).
Таким образом, обыденное сознание полагает, что мыслить абстрактно – значит мыслить утонченно, теоретично; мыслить о чем-то сложном и неявном, не вполне очевидном. Напротив, мыслить конкретно – это мыслить об очевидных вещах, так что сама «конкретность» оказывается доступной через наглядно-чувственный пример, демонстрацию конкретного материально-чувственного предмета, о котором идет речь. Абстрактное мышление здесь предстает как удел людей образованных, если не сказать – оторванных от реальной жизни.
Однако Гегель в своей статье «Кто мыслит абстрактно?» (1807), отвечая на данный вопрос, пишет: «Необразованный человек, а вовсе не просвещенный. В приличном обществе не мыслят абстрактно потому, что это слишком просто…». Абстрактным, неразвитым мышлением является «первобытное» мышление, исходное в истории развития общества, точно так же, как абстрактным является «детское» мышление, исходное в истории развития индивида. Абстрактное мышление берет предмет лишь со стороны его простейших, очевидных характеристик, но не способно охватить предмет во всей совокупности этих характеристик, т. е. конкретно.
В логике диалектической абстрактное понятие – понятие, описывающее предмет односторонне, усеченно, неполно, фиксируя наиболее общие (абстрактные) характеристики предмета вне их взаимосвязи и взаимообусловленности, а конкретное – понятие, описывающее предмет наиболее всесторонне, полно, исчерпывающе, фиксируя противоречивое единство (конкретное единство) противоположных характеристик предмета в их взаимообусловленности и взаимосвязи» [Философия 2006: 115-118].
Основные законы диалектики
И вот мы переходим к заключительной ступени нашего восхождения от логики к диалектике. Как и в предыдущем случае, диалектическая логика не однородна, а представлена тремя фундаментальными законами, с помощью которых мы видим реальный мир точно и ясно. Законы эти также имеют свою иерархию:
1. Переход количества в качество. Если мы рассматриваем мир статично, в определённом временном срезе, то многие процессы и явления остаются незамеченными. Например, вы, в совершенстве владея английским, вспоминаете себя в школе, когда ещё не учили языки, и видите два различных состояния – знание и незнание. Просто переключаясь между двумя периодами, вы никогда не поймёте, как такое изменение произошло. И только рассматривая движение от знания к незнанию, вы понимаете, что учили слова, грамматику, читали тексты, практиковались в устной речи и аудировании, тратили на это много часов, и вот, количество затраченного времени, выученного материала и тренировок преобразовалось в качество – совершенное владение английским. Можете ли вы чётко зафиксировать день и час, когда «внезапно» заговорили? Нет, конечно. Однако, отмечая достаточно большие временные промежутки, вы ясно видите качественные отличия.
2. Закон отрицания отрицания. Хорошей иллюстрацией этого закона является расхожий афоризм: Чем больше знаешь, тем больше забываешь; чем больше забываешь, тем меньше знаешь; чем меньше знаешь, тем меньше забываешь; а чем меньше забываешь, тем больше знаешь! А если серьёзно, то проявления этого закона мы находим везде, например, в периодах нашей собственной жизни и смене поколений, когда организм начинает своё существование с беспомощного состояния, взрослеет, мужает, становится самостоятельным, но потом угасает и снова становится беспомощным, но уже на другом уровне развития, однако ему на смену приходит новый организм и т.д. Наглядный образ этого закона – развитие по спирали.
3. Единство и борьба противоположностей. Наивысший закон, определяющий саму изменчивость и возможность эволюции. Яркий пример – смерть, то есть прекращение функционирования и разложение органики, о которой мы подробно писали в публикации «Эльфы. Смерть и бессмертие». С обывательских позиций жизнь и смерть противоположны, но именно процессы разложения создают плодородие почвы, определяют внешность живых организмов и их полноценное существование, то есть жизнь. Понимание этого закона даёт нам то самое полное, всестороннее и исчерпывающее описание окружающего мира, которое позволяет нам жить плодотворной, насыщенной жизнью, реализуя все возможности в полной мере. Сюда же относится и единство субъективного и объективного, так как объективное познание возможно только там, где есть познающий субъект, так как именно наша субъективность, то есть способность действовать произвольно и концентрироваться на определённых и интересных для нас вещах, позволяет отвлечься от всего случайного и вычленить закономерное.
Итог
Обобщим всё, изложенное выше. Логика и диалектика представляют собой, прежде всего, связность и, как и все другие явления, находятся в сложном противоречивом единстве.
Общими (интегральными) признаками в их определении являются связь – внутренняя как согласованность элементов структуры и внешняя как соотнесённость с реальностью, то есть логичность – и языковое воплощение (λέγω “говорю; собираю”). Отличительными (дифференциальными) признаками являются для логики – правильное языковое воплощение, следовательно отвлечённость и статичность, а для диалектики – практика, а следовательно внеязыковая действительность, динамика и конкретность.
При этом логика и диалектика противопоставлены друг другу не напрямую (эквиполентно), а через отношение к трёхступенчатой системе (градуально), то есть сами термины «логика» и «диалектика» имеют несколько значений, которые необходимо чётко различать. Формальная логика – первая ступень, согласованность элементов языковой структуры и соотнесённость с самыми общими характеристиками реальных вещей – внешней формой. Поэтому она логика (связь), но формальная. Негативная диалектика – это различение противоположностей, но всё ещё в самых общих чертах без понимания связи, поэтому она – диалектика, а не логика, и негативная. А далее – синтез, диалектическая логика, которая связывает воедино противоположности и рассматривает их в движении от одной противоположности к другой. Поэтому она логика, но диалектическая.
Более того, крайности этой градуальной оппозиции – формальная и диалектическая логики – образуют уже привативную оппозицию, то есть формальная логика включена в диалектическую как необходимый, но не единственный и не изолированный элемент.
Нетрудно заметить, что подлинные «авторитеты» настоящей науки, о которых говорилось в самом начале, ‒ Его величество Экспериментальный Факт и Ее Величество Безупречная Логика ‒ и есть противоположности Диалектической логики, в единстве и борьбе которых рождается истина.
Словари и энциклопедии
БСЭ – Большая советская энциклопедия [Текст] / гл. ред. Б. А. Введенский. – 2-е изд. – М. : Большая совет. энцикл. Т. 14. – 1956.
Фасмер – Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / Макс Фасмер; Под ред. и с предисл. Б. А. Ларина; Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева. ‒ 2. изд., стер. ‒ М. : Прогресс, 1986 ‒ 1987. Т. 3 : Муза-Сят : словарь. ‒ 1987.
Литература
Буайе, П. Объясняя религию. Природа религиозного мышления / Паскаль Буайле ; пер с фр. [Мария Десятова]. - 2-е изд. - Москва : Альпина нон-фикшн, 2018.
Виноградов, С. Н. Логика : учеб. для сред. школы / С. Н. Виноградов, А. Ф. Кузьмин. – Изд. 8-е. – М. : Учпедгиз, 1954.
Вольский, Н.Н. Лингвистическая антропология : Введение в науки о человеке : курс лекций / Н. Н. Вольский ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Новосиб. гос. пед. ун-т. – Новосибирск : [НГПУ], 2004.
Диалектическая логика. Общие проблемы. Категории формы непосредственного. Алма-ата: Наука, 1986.
Калантар, А.Л. Красота истины : об эстет. начале науч. познания / А. Л. Калантар, Академия наук Армянской ССР, Институт философии и права. ‒ Ереван : Издательство Академии наук Армянской ССР, 1980.
Ленин, В.И. К вопросу о диалектике // Полное собрание сочинение [Текст] : в 55 т. / В.И. Ленин; Ин-т марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. – Изд. 5-е. – М. : Госполитиздат. Т. 29. – 1969.
Липов, А.Н. Джон Милтон Кейдж. «4,33» – пьеса молчаливого присутствия. Тишина, или анархия молчания? Часть I // Культура и искусство. 2015. №4. С. 436-454.
Тревогин, Петр Александрович. Академические мантии и шутовские колпаки : заметки об астрологии и астрологах / П. А. Тревогин. – Новосибирск : СО РАН, 2003.
Успенский, Л.В. Слово о словах [Текст] ; Ты и твое имя / Лев Успенский. – Ленинград : Лениздат, 1962.
Философия: учеб. для студентов технических вузов / Ответ. ред. В.В. Крюков. Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2006.
Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. Вып. II. – М., 1962.