«Научная толкинистика», «чистая толкинистика», конвенты, конференции, круглые столы и семинары, посвящённые творчеству Дж. Толкина, – всё это, вроде бы, должно убедить окружающих в серьёзности как самих книг английского писателя, так и тех, кто эти книги изучает. Но – увы! – для большинства толкинизм – это субкультура, маргинальная тусовка, а то и неорелигия со странным антуражем. Почему же диссертации и учёные степени не убеждают в обратном? Ответ прост: «чистая толкинистика» – это просто имитация, претендующая на научность.
Проблема, которую я хочу обсудить, является частным случаем проблем гуманитарных наук в целом и ролевого движения в его отношении к произведениям Дж. Толкина, а потому тесно связана с публикацией «Толкин против толкинистов» и статьёй «Под маской науки», опубликованной ранее. Начнём мы разговор с рассмотрения логических ошибок, противоречий и нестыковок, а также откровенных «ляпов», обнаруженных мною в «научных» трудах именитых толкинистов. Предметом рассмотрения послужили материалы круглого стола «Профессор Толкин и его наследие», проходившего 22 апреля 2000 года в РГГУ. Материалы были опубликованы в журнале Толкиновского общества СПб «Палантир» с 25 по 27 номера, на который я и буду в основном ссылаться. Сразу оговорюсь, что все мои замечания не касаются книг самого Дж. Толкина и нисколько не умаляют его заслуг. Наоборот, огрехи толкинистики связаны, как я покажу в других своих публикациях, с поверхностным и невнимательным изучением его наследия.
Итак, открываем наугад первую попавшуюся статью и читаем: «Для того, чтобы построить любую систему требуется набор аксиом, принимаемых за истину безо всяких к тому доказательств. Давайте попробуем не принять за истину аксиомы планиметрии и посмотрим, что у нас выйдет. Полагаю, ничего. Во всяком случае, никакой эвклидовой геометрии у нас не останется. Хотя нельзя не признать, что для геометрии Лобачевского аксиомы классической геометрии могут и оказаться ошибочными. В свою очередь, позиция мировосприятия любого человека напрямую зависит от набора аксиом, которые он бездоказательно принимает за истину. В которые, проще говоря, верит» [Шрейнер, И. Несколько слов в защиту эскапизма от эскапизма // Палантир, №27, 2001: 13]. И чуть дальше: «Любая аксиоматика в любой области человеческой жизни – вопрос веры» [там же]. Первое, что бросается в глаза, – классическая логическая ошибка абсолютизации тезиса: автор берёт понятие аксиоматики, возникшее на базе геометрии, и применяемое в основном при построении математических дисциплин, а потом распространяет его на всё остальное, в том числе и на человеческую жизнь, не уточняя, что под этим подразумевается. При этом игнорируется дедуктивный характер аксиоматического метода, ограниченность его применения, а главное – изменчивость самого понятия аксиомы. В результате отсылка к евклидовой геометрии не срабатывает, поскольку именно там аксиомы понимались как утверждения о реальных, осязаемых предметах, доступные физической проверке [Курант, Р., Роббинс, Г. Что такое математика? – М.: МЦНМО, 2013: 244]. Дедуктивный характер аксиоматического метода также накладывает ограничения на его использование, поскольку в естественных науках применяется метод неполной индукции, то есть, попросту говоря, эксперимент [Успенский, В.А. Апология математики. – СПб.: Амфора, 2009: 299-301].
Далее мы обнаруживаем целый каскад ошибок:
1. Геометрия Лобачевского связана не с «аксиомами классической геометрии» вообще, а конкретно с пятым постулатом Евклида о параллельных прямых.
2. Сам пятый постулат был придуман, а не зафиксирован Евклидом, и не был достаточно прост для аксиомы, поэтому требовал доказательств, как теорема, то есть не был вполне очевиден, и это, в конце концов, привело к изменению его формулировки Лобачевским [Млодинов, Л. Евклидово окно. История геометрии от параллельных прямых до гиперпространства. М.: Livebook, 2013: 63-65].
3. Для неевклидовой геометрии пятый постулат является не ошибочным, а ограниченным, поскольку действует только в определённых условиях.
4. Ограничение заключается в том, что на деле все прямые, которые мы можем изобразить, – это отрезки, которые, будучи продолженные в пространстве, вполне могут пересечься [Успенский, 2009: 310-311].
Кстати, здесь в действие вступают древние языки, поскольку в древнегреческом оригинале «Начал» Евклида используется слово εὐθεῖα [Euclidis Opera omnia I, 23. Vol. 1, 1893 :8], которое является результатом компрессии словосочетания εὐθεῖα γραμμή «прямая черта, линия», то есть тот же отрезок.
И насчёт веры и аксиом, которые человек бездоказательно принимает за истину. Во-первых, «аксиомы принимаются без доказательства не потому, что вовсе не нуждаются в доказательстве в силу какой-то «очевидности». В процессе исторического развития знания они проверяются, уточняются на практике, на опыте. Аксиомы признаются недоказываемыми мыслями только потому, что те простейшие отношения и связи вещей, которые запечатлены в аксиомах, миллионы раз проверены многими поколениями людей в процессе общественно-трудовой деятельности» [Виноградов 1954: 149]. А во-вторых, «целью Евклида было построить систему так, чтобы в ней не осталось места для нечаянных допущений, основанных на интуиции, угадывании или приблизительности. Он ввёл двадцать три определения, пять геометрических постулатов и пять дополнительных… На этом фундаменте он доказал 465 теорем – практически все геометрические знания его времени» [Млодинов, 2013: 59]. Так что никакой веры и бездоказательности здесь и в помине нет. Математика вообще и геометрия в частности – это, прежде всего, доказательная база и чёткие определения. Кстати, об определениях.
Далее у Ирины читаем: «Можно, конечно, рассмотреть четкие словарные значения этих терминов, но мне представляется более простым обойтись примерами» [Шрейнер, 2001: 13]. Тут, в принципе, можно и закончить, поскольку наука начинается с определения понятий, но я скрепя сердце продолжу – а вдруг пример и правда окажется убедительным! Что же мы видим дальше? «я например, вынуждена принимать на веру, что у Луны есть обратная сторона: мне сообщили об этом люди, которым другие люди сообщили, что какие-то третьи люди ее, вроде, даже видели... Не сомневаюсь, что в зале нет ни одного человека, своими глазами лицезревшего обратную сторону Луны. Итак, вера – убежденность в истинности того, что не доказано с несомненностью» [Шрейнер, 2001: 13]. Серьёзно?!! Так прямо и написано?!! Вынуждена принимать на веру существование обратной стороны материального объекта?!! Сначала я хотел напомнить, что обратную сторону естественного спутника нашей планеты впервые не «какие-то люди увидели», а сфотографировала советская автоматическая межпланетная станция «Луна-3» 7 октября 1959 года. В 1965 году снова была произведена фотосъёмка АМС «Зонд-3», и только в 1968 году обратную сторону наблюдали американские космонавты в составе экипажа корабля «Аполлон-8». Эти фотографии были тщательно проанализированы, и на их основании составлен точный атлас поверхности. Всё это есть в свободном доступе и легко проверяется. Но потом я обратил внимание на абсурдность самой формулировки. Как вы думаете, можно ли сомневаться, что у любого объекта, существующего в нашем мире, да и за его пределами, есть обратная сторона? И вопрос к Ирине: как выглядят объекты, у которых нет обратной стороны?
Я уже не рассматриваю морально-этическую сторону этого пассажа: никому не известная тётенька назвала «какими-то третьими людьми» великих американских космонавтов, рисковавших жизнью ради науки и от имени всего Человечества шагнувших за пределы Земли! Впрочем, как я уже говорил, гуманитарии склонны презрительно относиться к человеческому интеллекту и труду и превозносить до небес свой «очень богатый внутренний мир». Странно, что при этом Ирина оправдывает эскапизм, заявляя: «Мы имеем дело с нежеланием принимать мир, где героизм Матросова, Зои Космодемьянской или Жанны Д`Арк "возведен" в ранг психиатрического заболевания» [Шрейнер, 2001: 17]. Бежите от мира, где унижают одних героев, и предлагаете мир, где сами унижаете других!
После такого вступления идут стандартные рассуждения в духе субъективного идеализма и солипсизма с риторическими вопросами вроде «что есть действительность?» и классическими постмодернистскими утверждениями вроде «Мир – мир людей – это прежде всего точка зрения, позиция мировосприятия» [Шрейнер, 2001: 14]. Откуда такая убеждённость? Ответ, опять-таки, очевиден: перед нами ещё одна классическая логическая ошибка – нарушение закона достаточного основания, или прямое бездоказательное утверждение, которое греческий ритор и философ Фемистий, живший в 4 в.н.э., называл «лысым» (ῥήματα ψιλά) и сравнивал с приказом [Themistii Orationes XXVI ΥΠΕΡΤΟΥ ΛΕΓΕΙΝ, 317a 28-b2]. То есть нам в приказном тоне велят принимать на веру голословные утверждения. Я очень часто сталкиваюсь с подобного рода солипсистами, и мне всегда было интересно посмотреть, как бы они среагировали на применение своих принципов к себе самим, например, если бы им вместо денег платили бы за работу цветными фантиками, ссылаясь на то, что с точки зрения работодателя и его позиции мировосприятия это очень даже деньги? Впрочем, практика показывает, что в таких случаях даже самый убеждённый солипсист тут же забывает о своих установках и требует объективности и независимости от частного мнения.
Как видите, всё это имеет слабое отношение к науке, поэтому неудивительно, что абзацем ниже автор переходит уже к откровенной мистике: «Речь пойдет о людях, которые считают реальным существование других миров, в частности того же Средиземья, описанного Толкином, считают, что в прошлой, скажем, инкарнации, жили в этих иных мирах, либо могут "видеть" – тем или иным образом воспринимать, узнавать происходящие там события» [Шрейнер, 2001: 14].
Открываю наугад вторую статью: «Вначале позвольте мне дать определение мифологическому мышлению. Мифологическое мышление основано на противопоставлении своего и чужого, где все свое, безотносительно его объективных характеристик, воспринимается как благое, а все чужое (и в том случае, когда оно объективно хуже, и в том случае, когда оно объективно лучше, и даже в том случае, когда оно субъективно лучше) воспринимается как негативное. Впрочем, сам термин "мифологическое мышление" не вполне правомерен, поскольку речь идет не о мышлении, как таковом, а об эмоциональном переживании» [Баркова А.Л. Мифологическое мышление толкинистов]. Хочется спросить: а где определение? Насколько я знаю, «определение понятия – это логическое действие, в процессе которого раскрывается содержание понятия, и результат указанного действия» [Виноградов, С.Н., Кузьмин, А.Ф. Логика: учебник для средних школ. М.: Учпедгиз, 1954: 34]. Структура определения тоже достаточно чёткая: определяемое понятие (вид) есть определяющее понятие (род) и видовое отличие» [там же: 35]. То есть, второе предложение, как минимум, должно было строиться так: «мифологическое мышление – это мышление…» и далее – существенные признаки, отличающие его от других типов мышления. Но вместо этого очень многословно рассматривается лишь один, причём не самый существенный признак – противопоставление «свой-чужой», и где-то в конце пассажа вскользь упоминается эмоциональное переживание, на основании которого делается странный вывод о том, что сам термин не вполне правомерен. Давайте разбираться.
Если не вдаваться в эволюцию самого понятия, то можно было просто привести классическое определение Вайнберга: «Мифологическое мышление — это мышление предметно-чувственное, образное, характеризующееся слабым развитием абстрактных понятий, медленностью, затрудненностью разработки таких понятий и выражающих их слов» [Вейнберг И.П. Человек в культуре древнего ближнего востока, М:Наука, 1986: 46].
Александра Леонидовна говорит о неполной правомерности термина? Стоп! А зачем тогда его использовать? Любой термин обозначает некоторое явление, обладающее либо онтологической, либо социологической реальностью. Если термин неправомерен, то и явления нет, по крайней мере, его существование под вопросом. Как же тогда говорить о мифологическом мышлении толкинистов, когда его и у древних-то не было? Баркова вполне резонно замечает, что речь здесь идёт не о мышлении, а о переживании, ну так сошлитесь на статью Л.Я. Жмудя «О понятии "мифологическое мышление"» [Жизнь мифа в античности. Материалы научной конференции «Випперовские чтения–1985». Вып. 18. Часть 1. Доклады и сообщения. М., 1988: 287-305], замените его «мифологическими представлениями» и всё.
Здесь хочется отметить ещё один пробел «научной» толкинистики – полное отсутствие ссылок на источники, а также игнорирование достижений науки в обсуждаемых областях и различных точек зрения на проблему, не говоря уже об отсутствии понимания сложности и изменчивости понятийно-категориального аппарата науки. Отсюда возникают взаимоисключающие параграфы в разных статьях.
Возьмём ещё одно произвольно выбранное «исследование». Читаем: «К.Кинн: …Я хочу определение религии, без этого мы не сможем обсуждать этот вопрос.
М.Сиверцев: …они сделали две версии своего движения, не занимаясь определением, ибо занятие определением, которое происходило последние две тысячи лет, не завершилось конкретным определением. Вопрос “Что такое религия?”, скорее всего, решится не ранее, чем через тысячу лет» [Сиверцев М.А. Толкинизм как элемент неорелигиозности // Палантир, №26, 2001: 7]. Хочется снова спросить: серьёзно?!! Нет конкретного определения?!! А как же тогда определение Ирины Шрейнер: религия – это «мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ), основанный на вере в существование бога или богов т.е. той или иной разновидности сверхъестественного [Шрейнер, И. О связи Толкинистики с религиозными системами: попытка полемики // Палантир, №27, 2001: 7]. Хорошо бы ещё ссылочку привести, но даже без неё понятно, что определение предельно ясное, удовлетворяющее всем требованиям определения. Не верите Шрейнер? Я бы тоже не поверил, поскольку нет ссылки. Тогда откройте фундаментальное исследование Ю.И Семёнова «Происхождение и развитие религии» и возьмите оттуда: «религия – вера в сверхъестественную силу, от которой зависит судьба каждого конкретного человека» [Семёнов, Ю.И. Происхождение и развитие религии, мифологии, теологии и религиозной философии. – М.: Ленанд, 2019: 121]. Не верите ему, возьмите «Словарь основных философских понятий теологии» и посмотрите там: «Религия – сложный комплекс традиций и практик, при помощи которых люди всех культур вступают в отношение с тем, что считается ими божественным или священным и при этом имеет отношение к их существованию» [Religion // Lexikon philosophischer Grundbegriffe der Theologie/ Freiburg; Basel; Wien, 2003: 350].
Возникают и другие вопросы. Как он так точно определил, что «вопрос решиться не ранее, чем через тысячу лет»? Кто-то разработал методику точного расчёта появления таких определений?! Если «вопрос не решён», а «определения нет», то как тогда установлено, что толкинизм – это элемент неорелигиозности? Откуда известно, что именно неорелигиозности? Ведь для подобного утверждения, вынесенного в заголовок статьи, необходимо точно знать, что такое религия, что такое традиционная религия, неорелигия, чем они отличаются, и что у них общего, чтобы подводить их под родовое понятие религии. И как тогда быть с определением Ирины Шрейнер? Вы уж там у себя в среде «учёных» толкинистов договоритесь, существуют ли те явления, о которых вы рассуждаете, а то, может быть, и толкинизма никакого нет, а о нём – большая часть статей.
Кстати, об этой большей части. Просматривая названия выступлений и их содержание, начинаешь сомневаться в том, что толкинистика вообще имеет какое либо отношение к мало-мальски серьёзным исследованиям. Я уже показал, что авторы не дают чётких определений, ссылок на источники, не рассматривают историю вопроса, плохо понимают, как устроена наука и допускают элементарные ошибки, пытаясь сослаться на общеизвестные научные факты. И на Круглом столе в РГГУ их никто не поправляет! Но меня настораживает, что очень часто в этих статьях чётко просматриваются мистика и откровенный солипсизм, не имеющие ничего общего с наукой. Можно было бы возразить, что названия вроде «Толкинизм и магия», «Толкинизм как элемент неорелигиозности», «Мифологическое мышление толкинистов» и пр. всего лишь отражают объект исследования и не являются частью мировоззрения самих исследователей, но как тогда объяснить субъективный идеализм Ирины Шрейнер и её замечательную фразу: «Итак, множественность там миров, или не множественность, мы имеем дело просто с другой аксиоматикой, во многом с той самой старой доброй "эвклидовой геометрией" общечеловеческих ценностей, которые можно проще и менее выспренно назвать прописными истинами и которая куда как старше Толкинизма» [Шрейнер, И. Несколько слов в защиту эскапизма от эскапизма // Палантир, №27, 2001: 16]. «Вы не так всё поняли», – обычно говорят мне. – «Она имела в виду, что фантазия является реакцией на ценностные установки общества, с которыми толкинист не согласен». Да, вроде бы по тексту статьи так и получается. Но!
Открываю довольно интересное обобщающее исследование Дмитрия Виноходова «Толкинистика - принципы и проблемы методологии» и читаю: «Сторонники визионерского подхода не отрицают факта написания текстов, повествующих об Арде, Дж. Р. Р. Толкином, но считают, что вся информация, содержащаяся в них, была явлена ему непосредственно в его видениях в форме зрительных образов либо готовых текстов. Таким образом, по их мнению, все, что описано в произведениях Дж. Р. Р. Толкина, - суть события, произошедшие в неком реально существующем "параллельном" пространстве» [Виноходов, Д. Толкинистика - принципы и проблемы методологии]. А дальше: «Результаты применения визионерского подхода (сугубо в рамках изучения собственно текстов Дж. Р. Р. Толкина, а не во вторичном литературном творчестве, обсуждение которого не входит в задачи данной работы) весьма нечасто находят свое воплощение в виде оформленных исследований… Говорить о ценности и объективности этого подхода достаточно сложно, хотя известны случаи, когда информация, "полученная" в результате его реализации, впоследствии подтверждалась при изучении вновь опубликованных черновиков Дж. Р. Р. Толкина» [там же]. Исследования?! Подтверждённая информация?!! Почему тогда мы ничего не знаем о нобелевской премии за открытия, полностью перевернувшие наши представления о мире и человеке? А-а, проплаченные представители «официальной науки»? Хорошо, есть ещё Премия Фонда Джеймса Рэнди в миллион долларов, но «толкинисты-визионеры» и там не отметились. И конечно, возвращаясь к общенаучным проблемам, ссылки на исследования, в которых, якобы, подтвердилась пресловутая информация, также отсутствуют. Но Дмитрий безапелляционно утверждает: «Рассмотренные подходы, казалось бы, противоречат друг другу. На самом же деле, их сочетание позволяет более полно взглянуть на Арду. Подобно тому, как электрон является не просто частицей, не просто волной, но чем-то иным, таким, что мы даже не в состоянии адекватно себе представить, тексты Дж. Р. Р. Толкина - это тоже не только художественная литература, не только продукт подсознательной психической деятельности писателя, не только квазиисторические документы, далеко не только видения из другого мира и уж вовсе не только сакральные тексты, а нечто большее. "Электрон также неисчерпаем, как и атом", а Арда также неисчерпаема, как и наш реальный мир» [там же].
К счастью, на этот раз ему возразили. Михаил Минц верно указал Виноходову на ошибочное понимание им квантовой физики, на которую Дмитрий так бодро ссылается [Минц, М. Особенности изучения Арды как вымышленного мира: Вопросы теории и методологии // Палантир, №80, 2020: 27], правильно отметил несовместимость визионерского и филологического подхода [там же: 26] и вполне научно обосновал тезис, согласно которому по-настоящему комплексное и междисциплинарное исследование творчества Дж. Толкина возможно полностью в рамках филологии [там же: 32]. С этой точки зрения вопрос исчерпан.
Но далее приходится возражать уже самому Михаилу. Разбирая вторую метафору Виноходова, связанную с основным вопросом философии, Михаил Минц вдруг заявляет, что такого вопроса нет, и на самом деле «он считался таковым лишь в советской традиции» [там же: 27]. Ну, мы же понимаем: пропаганда, идеология, тоталитаризм! Подробно разбирать аргументы Михаила я не буду, просто задам вопрос: а как же тогда быть с высказыванием А. Шопенгауэра: «Все системы до сих пор начинали или с материи, что давало материализм, или с духа, с души, что давало идеализм или, по крайней мере, спиритуализм» [Шопенгауэр, А. Новые Paralipomena / А. Шопенгауэр // Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. Из рукописного наследия. М., 2001: 55]. Шопенгауэр, вроде бы, не примыкал к марксистскому крылу, да и умер задолго до появления «советской традиции». Неужели Сталин сумел воспользоваться результатами эксперимента Уилера и оказать давление на знаменитого немецкого философа? «Научности» утверждениям Минца добавляет и бесподобный аргумент: «…при ближайшем рассмотрении такая классификация выглядит крайне искусственной и тенденциозной. Неудивительно, что в изданной уже в постсоветские годы многотомной «Новой философской энциклопедии» статья «Основной вопрос философии» попросту отсутствует» [Минц, 2020: 27]. Естественно, что никакого ближайшего рассмотрения не было. Была идеологическая установка на то, что «марксизм оказался несостоятельным», и его закрыли… вместе с Шопенгауэром, Фейербахом, Гегелем и другими философами, чётко обозначавшими материалистическую или идеалистическую позицию своей философии.
В связи с этим хочется отметить точность и методологическую важность «метафоры» Дмитрия Виноходова, которая на поверку не является метафорой. Основной вопрос толкинистики есть частный случай основного вопроса философии об отношении сознания к материи, мышления к бытию, духа к природе. И решаться он должен так же чётко: природа была раньше духа, мышление появилось позже бытия, а сознание есть свойство высокоорганизованной материи, поэтому произведения Дж. Толкина – литературные творения конкретного человека, жившего в определённых исторических и общественно-политических условиях. Творения, созданные на основе текстов и воплощённые в текстах, которые могут быть исчерпывающе исследованы в рамках обычной филологической науки и междисциплинарного подхода с привлечением данных истории, психологии, социологии, а также других естественных наук.
Попытка же поставить всё с ног на голову ведёт к мистике, философскому идеализму и солипсизму, а потому не стоит удивляться, что, несмотря на все статьи, диссертации и круглые столы, «многие чопорные представители академических кругов все еще относятся к данной теме высокомерно и пренебрежительно» [Виноходов, Д. Толкинистика - принципы и проблемы методологии]. А как Вы хотели, уважаемый Дмитрий? Чтобы мы безусловно верили в «информационный канал» между Землёй и Ардой? В голоса, видения, Эльфов и прочее? Почему же Вы тогда печалитесь о том, что «в средствах массовой информации иногда появляются статьи, в которых толкинистов голословно обвиняют в употреблении галлюциногенных и наркотических препаратов» [там же]. Голословно? У Вас есть доказательства, что «связаться» с «эльфами» можно каким-то другим способом?
Подводя итог, хочу сказать, что гуманитарно-идеалистические представления толкинистов пагубно сказываются на содержании их исследований. Отсутствие определений, истории вопроса, ссылок на источники указывают на небрежное отношение к фактам, что приводит к многочисленным ошибкам и сомнительным выводам. В этой псевдонаучной атмосфере страдает даже образование, поскольку тот же Виноходов по образованию – инженер-технолог, кандидат биологических наук, работает на кафедре молекулярной биотехнологии в СПб государственном технологическом институте (по крайней мере, так о нём написано в той же статье). Он же не может не знать, как устроен мозг и что такое сознание. Ну, как минимум, должен быть знаком с методами научного исследования и понимать, что «связь с параллельными мирами» невозможна.
Если же это игра, как утверждает И. Шрейнер [Шрейнер, И. О связи Толкинистики с религиозными системами: попытка полемики // Палантир, №27, 2001: 27], то играйте, как говорили раньше взрослые, «на улице». Не надо играться в науку в стенах университетов – там и без вас полно проблем и псевдоучёности.